Газета Завтра 470 (48 2002)

В какой-то газете был заголовок: "Дачи семьи Брежнева". Какие дачи? Какая семья? У него дочь в двадцать один год (он только приехал в Молдавию) ушла из дома, вышла замуж за престарелого циркача, бросила второй курс Кишиневского университета. Она жила самостоятельно, всю жизнь себе сломала, Леониду Ильичу травму нанесла на все оставшиеся годы. Галина всегда вела себя — не приведи господи. А сын? Вроде и мужик не злобный, но с рюмкой сдружился. Ну, какой он замминистра? И как его Патоличев терпел? Я тебе это говорю всё откровенно. Мне ни бояться, ни скрывать нечего. Ты знаешь, я и в комсомоле был, рот не зажимал никому. И сейчас готов все говорить, хотя дело не в детях. Главное, надо сохранить партию. А ее разрушают, клевещут, плетут небылицы. Пишут, что было и чего не было. Чтобы очистить всё, сильный человек нужен, решительный. Иначе в помоях утопят всех: и правых и неправых. Вот моя жена предчувствует: "Слушай, а ведь Михаила сбросят. Слабый он, сломается. Да и соратников не имеет. Врагов нажил до черта!"

Не хотелось бы верить, что он инициатор развала партии. Тут кто-то действует поумнее. Но и Михаил должен понимать: развалится партия и рухнет государство — беды не оберешься. Не уйти тогда ему от осуждения. А потом кто придет? Я говорю жене: сам не знаю, не вижу лидера. Я сейчас мало с кем общаюсь. Но нужно над этим думать, работать. Надо перехватить у демагогов инициативу, чтобы она была в руках партии. Вот что нужно. Но кто это может сделать? Я тебе вот что скажу. Мне думается, что до съезда генсек должен распрощаться с некоторыми из своих прихлебателей. Не вижу там твердых ленинцев и твердых его соратников. Но зато вижу, что у Михаила нервы уже не выдерживают, мякнет он. Его выступление на сессии, когда он разгорячился, — это срыв. Конечно, не нужно было бы это допускать. Вся страна слушала, извини, истерические рыдания. Надо готовиться к серьезной борьбе в центре. Потом на местах, поскольку все пойдет по линии первичных организаций. Комсомол надо подключать. Ну, а на места посылать верных людей. За дело рабочих и крестьян надо бороться. Тогда власть устоит.

В.Б. Думаю, наш рабочий класс может и не устоять. А деревенским все равно, что будет.

В.Г. Трудно сказать, Валерий Иванович. Это ведь как поманить, что пообещать. Живем тяжело. Кое-кто и голову может потерять — закружится, захочется чего-то новенького, сдадут и предадут партию. Особенно, если первой скурвится интеллигенция. Говорю об этом с сожалением. Сами мы из этой среды. А интеллигенция творческая готова к любому предательству — это у нее в крови, профессиональное. Нет более проституированной прослойки. Ведь и сегодня интеллигенция так называемая подзуживает. Многое, конечно, и правильно говорится. Но посмотри — чем бездарнее личность, тем агрессивнее набирает очки на политической арене. То, что тот или иной не может сделать на сцене или в литературе, творит на политических подмостках.

В.Б. А сколько лет было Брежневу, когда вы познакомились?

В.Г. Что-то лет 45-46. Он родился в 1906 году в Днепродзержинске, тогда название городка было "Каменское". Там на металлургических заводах почти вся семья Брежневых работала. Да и он смолоду пошел слесарем на завод. Династия металлургов там трудилась.

В.Б. А почему же он пошел учиться в землеустроительно-мелиоративный техникум, работал землеустроителем в Курске, Белоруссии, где-то на Урале?

В.Г. Черт его знает. Я и сам толком понять не мог, что его туда потянуло. Может быть, семейные неурядицы, а может, потому что отец родом из Курской губернии. Не знаю, Валерий Иванович. В этом отношении у него много непонятного в биографии. Но на счету он, видимо, был неплохом. В 1929 году в партию вступил. На Урале работал и в Бисерском районном Совете, и в Свердловске поднялся до начальника уральского окружного земельного управления. Но это все как-то быстро происходило. В 1931 году он уже снова в Днепродзержинске и учится в металлургическом заочном институте. Даже будучи студентом, становится его директором. Институт-то в ту пору, видимо, был не ахти какой. Его скоро в техникум преобразовали, а Леонид пошел начальником смены в заводской цех.

В.Б. Умел Леонид Ильич показать свои способности, да, видимо, и впрямь был человеком неординарным?

В.Г. Это уж точно. Мне перед выборами приходилось сочинять его биографию. Вопросов было немало. Призвали на действительную службу, а он добился и вскоре стал учиться курсантом танковой школы. Вроде канун войны, армия перевооружается. Танкисты на вес золота, а в 1936 году он снова директор Днепродзержинского металлургического техникума. Но немного проработал директором. Через год работает в обкоме партии, а в 1939 году в нем уже секретарствует.