Газета Завтра 477 (2 2003)

Р.К. Это свойство, несомненно, присуще настоящим политикам. И Ленин, и Сталин были именно такими политиками. Опыт подполья, опыт жесточайшей партийной борьбы, опыт революции — через него могли пройти только очень сильные люди. При этом Ленин, несомненно, больше занимался теоретической, идеологической работой, он пролагал путь, по которому шла партия, сверяя его, условно говоря, не по местности, а по звездам. И добивался невероятных, с точки зрения "здравого смысла", результатов. Сталин же был более приземлен, но и более универсален. Он на своем уровне умел всё: и написать серьезную теоретическую работу, и осуществить акт экспроприации.

Что же касается руководства Красной Армией со стороны Троцкого, то странно было бы изображать этого деятеля "полководцем". Его роль сводилась в основном к силовому давлению на так называемых военспецов, которые обеспечивали квалифицированное ведение военных операций. Более половины офицерского корпуса царской России служило в Красной Армии. Это была очень строптивая, своенравная сила, и до коммунистических идей, по большому счету, ей, как правило, было мало дела. Этим людям было важно другое: они понимали, что только большевики могут обеспечить государственное единство России. Ни Деникин, ни Колчак, ни кто-либо еще из белых генералов такой задачи перед собой не ставили. "Белые" ведь не были сплошь монархистами, как их сегодня многие пытаются представить. "Белые" были по преимуществу "февралистами", сторонниками Учредительного Собрания.

"ЗАВТРА". Ричард Иванович, говоря о меньшевизме, мы вольно или невольно выходим уже на масштаб исторических обобщений. Ровно сто лет назад, в 1903 году, состоялся II-й съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), на котором, собственно, и произошло разделение социал-демократов на большевиков и меньшевиков. И сегодня вдруг оказывается, что меньшевики-то в историческом смысле были правы: попытка Ленина и его единомышленников "перескочить" через этап капиталистического развития страны потерпела поражение, и все жертвы, понесенные нашим народом в ходе революций и войн, оказались вроде бы бессмысленными. Мы, как и сто лет назад, являемся не более чем сырьевым придатком мировой капиталистической системы. Что, с точки зрения марксистской теории, признанным знатоком которой вы являетесь, у нашей страны не было шанса преодолеть эту вот предопределенность?

Р.К. Шанс, несомненно, был, но он был упущен. Никакая сырьевая, неоколониальная "предопределенность" России, которая уже в начале прошлого века выступала в ряду крупнейших империалистических держав, разумеется, не угрожала. Переход к социализму, каким "развитым" или "зрелым" его ни называй, еще более возвысил нашу страну до положения второй сверхдержавы мира, своим передовым социальным опытом показавшей Соединенным Штатам в 30-х годах пути вызволения их из бездны "Великой депрессии", а в 40-х—50-х — явившей могучий пример строительства новой жизни ряду стран Центральной и Юго-Восточной Европы, Азии и Латинской Америки, оказавшей им всестороннюю помощь.

Беда тут не в мнимой правоте меньшевиков и не в мнимом поражении ленинцев, а в длительном преобладании в наших "верхах" тех, кого Ленин называл "безголовцами".

Судите сами: новая общественная система создававшаяся по научно-социалистическому проекту,— разве она сумела сохранить после ухода Сталина из жизни свое творческое лицо, свой интеллектуальный уровень? В ХХ веке соответствующий уровень научности стратегического да и тактического руководства стал объективным условием устойчивости, стабильности, жизнеспособности любого общественного строя. Но он — говорю вам как свидетель, даже участник работы в этом направлении — не обеспечивался. При той высокой степени централизации и концентрации управления, которая практиковалась в советской общественной системе, диалектический разум, высокая гуманитарность и техническая культура, проективность мышления давали исключительный результат. Примеров тому множество. А неразумие, глупость, невежество, элементарная безграмотность, ложь, самодурство?.. За десятилетия от Хрущева до Ельцина накушались.