Во-первых, это дворянство, особенно те силы, которые ориентировались на сельхоз-модель, не нуждающуюся в индустриализации. Во-вторых, это московская купеческая элита. В этой предстоящей модернизации ей была отписана лишь вспомогательная роль, так как в бюрократической царской среде её никто не воспринимал носителем прогресса.
Так, мало-помалу между этими группами и бенефициарами экономической модернизации начало искрить.
Андрей ФЕФЕЛОВ. В этой истории про московское купечество, которое совершило Февральскую революцию в сотрудничестве с частью генералитета, достаточно велика и роль иностранных держав?
Александр ПЫЖИКОВ.
Да, здесь интересы с Западом сошлись. Но, если возвращаться к внутренним причинам, то они заключаются в экономическом росте и расколе элиты.Петербургские банки, которые были основными модераторами этого роста, не занимались политикой и, как потом оказалось — из-за этого и проиграли. Их, как настоящих технократов, не интересовало партийное правительство и партийное строительство, им это было просто не нужно. А московское купечество, которое оттеснили от всех управленческих рычагов, ударилось в партийное строительство. Они начали общаться с оппозиционной публикой — не только с либерально-профессорской, но и с разного рода революционными элементами. Причем, разницы большой они не делали — большевики, меньшевики, эсеры — всё сгодится, главное, есть цель.
И московская купеческая группа, и их политические союзники, которые находились в Думе и в партиях, смогли полностью выиграть информационную войну, которую сами же и инициировали. Им нужно было сломать модель относительных бенефициаров этого роста и занять главенствующее место. Позже к экономическому фактору добавился политический, пропагандистский расклад, породивший партийно-политический проект, которому ни Правительство, ни петербургские банки уже не смогли противостоять.
Намечался экономический рост и целые группы оказались бы на обочине. Здесь, собственно, и кроятся истинные причины февраля 1917-го года. Все вытекающие последствия — пропагандистская кампания, предательство генералов — берут начало отсюда.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Интересно, ведь этот заговор где-то зрел, он требовал физического пространства. Все эти люди должны были где-то собираться. Где это происходило?