Газета Завтра 49 (1201 2016)

Средой обитания современного человека стал стрессовый фон в мутагенной урбанизированной техносфере. Мораль отождествилась с печатной буквой закона. Совестливое жизнеустройство общества кануло в прошлое, не забрав при этом с собой человеческое естество, естественную потребность в связи с высшими духовными категориями. Постсоветская эпоха, родившаяся из атеистического уклада, где религиозность заменялась надгосударственным, надсоциальным, надличностным культом партийного единоначалия, стала благодатной почвой для религиозных суррогатов. Пустующая ниша смыслообразования молниеносно вобрала неофитов, духовный поиск которых наполнил энергией формирование многочисленных сект. Середина 80-х — начало 90-х в России — это время накопления опыта и обкатки новых волевых импульсов в оккультных объединениях. Нулевые годы явились началом распространения окрепшего и отточенного оккультизма в широкие социальные слои с помощью инъекций киноиндустрии, литературы, интернета. Выросшие в одночасье образовательные учреждения и фонды с нью-эйджевскими корнями через систему грантов стали регулярно проводить многочисленные семинары, круглые столы и прочее, камуфлируясь в обёртку психологии, социологии, культурного обмена. Эпоха авраамических религий пик своего могущества миновала, догматические громоздкие религиозные концепты не находят отклика у современного индивида с его житейской эгоцентричностью, зацикленной на рефлексивно-тактильной части мировосприятия. Тяга человека к трансцендентному за пределы мира форм и материи естественна и существует как неотъемлемая опция жизни. Мир вещей, техносфера, взращенная ментальной матрицей человека, погрузили общество в иллюзию выбора, доставляя нескончаемые информационно-интеллектуальные тупики для мыслящих и многочисленные стойла гедонизма для потребляющих. В этой современной системе не предусмотрено место для духовного. Компенсация тяги к духовному поиску, увод от истины происходит через теософию, неоязычество, мистику с обязательными оккультными практиками. Оккультный мистицизм, цель которого — дерационализация сознания, не встречает препятствий в восприятии молодёжи, так как мировоззренческие основы школьников и студентов с лёгкостью резонируют с неогерметизмом, теософией и эзотерикой посредством эффектной и поэтому эффективной кинопродукции Голливуда. Ниши ортодоксальной веры освобождаются, создавая духовный вакуум. Стерилизация юного сознания происходит путём формирования примитивного набора понятий, крайне малого количества интеллектуальных клише, завёрнутых в непроницаемые вакуумные упаковки гедонизма с гнёздами цифровых шнуров для потребления однобокой плоскостной информации в режиме наличия или отсутствия раздражителей, вызывающих реакцию, а не инициативную волевую акцию. Современные коммуникативные каналы для прямой трансляции символов в сознание с погружением в оцифрованную реальность экранной медитации осуществляют прежде абстрактные наставления мистиков Средневековья. Техносфера третьего тысячелетия перевела оккультные концепты из умозрительной плоскости в наглядно иллюстрированную действительность.

Материалы различных гуру, используя свой понятийный набор в максимально доступной форме, качественно дерационализируют сознание адептов, "идущих путём познания". Простота механизма приобщения с помощью интернета к многочисленным версиям (сектам) неоязычества, неогерметизма, неогностицизма обусловливает их популяризацию и, как следствие, перманентный приток в оккультизм новых адептов. Например, степень цитируемости "Герметического корпуса" в СМИ дошла до фонового статуса, не вызывая у конечного потребителя информации сколь-нибудь значимого психологического отклика, что свидетельствует о глубокой встроенности оккультной терминологии в семантику социума.

Современная интерпретация оккультизма одним из своих базовых постулатов ставит доминанту материального над идеальным, лукаво прокладывая путь духовного поиска через материализм, что особенно привлекает лабильное молодёжное мировоззрение. Наркоз индивидуального материального благополучия гасит вибрацию внутреннего духовного, исключая генетически заложенный гармоничный резонанс сознания и материи, превращая природную сферу светлых тонов в разбитую тёмную бесформенную кляксу иррациональности. Риторика неосектантства изобилует кинестетической терминологией, уходя от абстрактной традиционно-религиозной семантики в конкретные овеществлённые образы с программированием гипертрофированного эгоцентризма. Низводя понятие святости до бытового уровня знаком равенства герметического принципа "что вверху, то и внизу", устраняют волевой посыл внутреннего саморазвития, декларируя тождественность индивидуального и божественного. Ощущение пустоты и страха, порождённое заблуждением отдельности, личной исключительности в отрыве себя от целого, коим являются различной формы общности, а в идеале соборности, переводит естественную потребность возвышенной духовности в спектр инфернального.