Газета Завтра 492 (17 2003)

Что же касается его успешного соперника, то он, по-видимому, должен будет уметь то, чего пока не может СПИД — передаваться вертикально, т. е., по наследству, с генами человека. ВИЧ пока что передается через сперму, но он не может интегрироваться с хромосомами сперматозоида или яйцеклетки. Если в процессе эволюционной борьбы за геном человека произойдет формирование вируса, который будет передаваться исключительно по вертикали, за счет генетического материала вида, то разовьется принципиально новый пандемический процесс, который растянется на тысячелетия и завершится полным уничтожением этого вида. Клиника же болезни меньше всего будет напоминать инфекционную в современном понимании.

"Завтра". Вы сказали, человек не в состоянии создать такой вирус, как СПИД. Но использовать бактериологическое оружие он ведь способен? Насколько опасно взаимодействие человека и вируса — биотерроризм?

М. С. Поговорить о каком-то мифическом биотерроризме мы, конечно, можем, но механизм мягкой депопуляции целого ряда стран с помощью мягких, "правозащитных" методов борьбы со СПИДом гораздо опаснее! В этих странах разрушается вся система здравоохранения, поскольку она начинает работать на ВИЧ-инфицированных, с одной стороны, и на фармацевтические компании, якобы создающие вакцину от СПИДа, с другой; плюс посредники. Например, в ЮАР 20% населения ВИЧ-инфицировано, и где сейчас сверхдержава африканского континента? Что такое биотерроризм по сравнению с катастрофой СПИДа?!

Кроме того, нам сложно говорить о биотерроризме, поскольку за него мало кто берет на себя ответственность. Нам известны лишь случай в Далласе в 1978 г., когда 700 человек были заражены сальмонеллезом; инфицирование сотрудников одного американского института; затем нынешняя история с сибирской язвой в США, и очень похожий на биологическую диверсию случай с той же сибирской язвой в Свердловске в 1979 г. Кстати, по эпидемиологии он удивительно похож на тот, что произошел в США в 2001 г.

То, что нам показывало американское ТВ в Ираке — якобы "мобильные лаборатории", в которых что-то там создавалось, — это полная чепуха. У Японии времен войны был огромный комплекс, 731-й отряд, с лабораториями, полигонами, самолетами и аэродромами, с 3000 человек персонала плюс полная государственная поддержка и неограниченное количество ресурсов. Но даже при этой армаде им удалось заразить в Китае в четыре раза меньше людей, чем у них умерло в опытах, — не более 800 человек. А в Ираке нам показывают какую-то молоковозку, в которой даже для фермы удобрения не приготовишь, и называют это "лабораторией, угрожающей человечеству"!

Конечно, угроза биотерроризма остается. Более того, сегодня, после Ирака, в мире наверняка резко увеличится количество стран, желающих иметь хоть какую-то, хоть иллюзорную, но защиту от американской дубины. Но с каждым годом биотерроризм будет принимать все более скрытый вид и использоваться в рамках непрямых стратегий. Никогда не поймешь, кто и с какой стороны наносит этот удар.

"Завтра". Но вот случай с сибирской язвой в Америке — кто мог это сделать?

М. С. Кто-то внутри этой страны. Это была внутренняя подрывная акция. Самое поразительное, что власти никого не нашли, хотя создать такую композицию можно только в одном-двух институтах Соединенных Штатов. А ведь государство, если оно хочет сражаться, будет сражаться. Пусть это сибирская язва или легочная чума — государство знает, как с этим бороться. Изолирует очаг поражения, введет карантин, заболевших вылечит, найдет террористов или ответит государству-агрессору мощным ударом. Биологическое оружие не способно победить стойкий народ. Если же у государства нет воли — любая подобная акция способна будет нанести ему смертельное поражение.

"Завтра". Я не спрашиваю, есть ли у сегодняшней России подобная воля. Скажите нам хотя бы, остались ли у нас силы и средства противодействия биологической атаке? Сохранились ли у нас специалисты, лекарства, отряды, методики, ресурсы?