Газета Завтра 5 (1157 2016)

Все ожидания нынешнего капиталистического мира о следующей технологической революции оказались пустой надеждой. Последняя технологическая революция, которая может быть записана в актив капитализма, — это революция компьютерных систем, которая началась в 1970-х годах и, по большей части, закончилась уже в 2000-х. Последние пятнадцать лет мы живём в мире победивших компьютеров, легкодоступных смартфонов, умных сетей, Интернета и всех тех вещей, которые мы используем в своей повседневности, и которые связаны так или иначе с компьютерами.

Однако все эти вещи очень в малой степени привели к увеличению производительности труда — люди, скорее, получили в своё распоряжение массу "игрушек", которые легко могут переслать изображение котика через пару континентов, но пока что не могут вылечить этого самого котика от несварения желудка. Смартфон не вылечит от рака и своего владельца, а скорее — отучит его делать важные умозаключения, предлагая готовые из интернета. В силу такой, в общем-то, "пустой" компьютеризации, мы по-прежнему зависим от технологических процессов, которые унаследованы нашим технологическим обществом из "нефтяного" и "атомного" ХХ века, а иногда наша зависимость от жизненных ресурсов и вообще лежит в XIX веке. Так, рост того же самого Китая, Индии последних лет, всё это обилие китайских товаров на наших полках было достигнуто за счёт использования каменного угля, по сути дела, энергоносители XIX века.

Что будет дальше с миром в ситуации фактической остановки глобализации и не прихода новой технологической волны? Здесь стоит исходить из пессимистических позиций, из того, что весь ХIX и ХХ век прошёл под знаком постоянного роста, который был связан с освоением новых территорий, с постоянным возникновением новых технологических укладов. А сейчас этот рост фактически остановился. Но сможет ли такая сложная система, как наш мир, существовать в подобной ситуации?

Это даже не концепция "устойчивого роста", которая активно продвигалась в 1990-е—2000-е годы, а именно концепция "нулевого", а возможно — и "отрицательного роста", что как раз и показывают ставки, принятые в Японии. Япония уже фактически не развивается, а упёрлась в то, что инвестировать там уже сугубо некуда. В такие моменты мир обычно сталкивался с угрозой мировой войны, во время которой гораздо быстрее нарабатываются новые технологии, перераспределяются существующие сферы влияния, возникают новые мировые лидеры — и государства, и люди, и мыслители, которые выдвигают новые идеи о том, куда идти дальше — и переворачивают мировое развитие с ног на голову. Как быстро из ситуации "нулевого роста" мир скатится в ситуацию горячей и достаточно непредсказуемой войны — сказать сложно.

Однако другой тенденции, к сожалению, пока не видно. Решительный поворот к инерционному развитию произошёл ещё в начале 2000-х годов, а первый удар кризиса случился в 2008-м. С тех пор ничего не поменялось, и глобальный кризис развивается пусть и постепенно, но масштабно, системно и практически по всему миру. И как быстро он превратится в войну — мы пока не знаем, но это, по сути дела, неизбежно…

Иуда России

Иуда России

Владимир Бондаренко

Политика Ельцин Общество

1 февраля 2016 года Борису Ельцину исполнилось бы 85 лет.

Честно говоря, не хотелось бы даже замечать эту дату. Но так как наши либералы подняли визг и вой в связи с юбилеем человека, которого они долгие годы выдавали за "всенародно избранного" кумира, а сегодня вновь стремятся раздуть эту абсолютно ненужную и позорную для нашей страны величину в нечто значимое, несколько слов по данному поводу сказать всё-таки необходимо. Я считаю, что Борис Николаевич Ельцин — это не фанатик какой-то идеи, красной или белой, капиталистической, гуманистической, либеральной и какой угодно. Это, на мой взгляд, просто властолюбивый самодур, которого использовали для развала сначала Советского Союза, а потом и России. Конечно, Ельцин был не одинок, за ним стоял целый слой нашего общества, желавший "жить, как на Западе" — и не просто "как на Западе", а так, как живёт западная элита, и готовый принести на алтарь этой заветной цели любые жертвы. За чужой счёт.

Но человеческий фактор, роль личности в истории нельзя недооценивать. Не будь Гитлера — история Германии могла бы пойти по-другому. Не будь Ленина и Сталина, иной могла быть история нашей страны.

Ельцин стал Ельциным не потому, что он люто ненавидел социализм или коммунизм, который, в общем-то, его взрастил, и в котором он дорос сначала до главы одного из важнейших регионов, Свердловской области, а затем — и до кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС. А потому, что он люто ненавидел саму Россию и русский народ. Истоки такой ненависти нам до сих пор неизвестны, но это была ненависть глубокая и всепоглощающая. Один снос Ипатьевского дома говорит о ней не меньше, чем расстрел Верховного Совета России в "чёрном октябре" 1993-го.