Газета Завтра 50 (1202 2016)

В прошлом наши предки уже решали похожую дилемму: масса мест на планете Земля, обыденных для существования человечества в его современном виде, были абсолютно недоступны нашим ближайшим биологическим родственникам. Образ жизни каких-нибудь австралопитеков был категорически заточен именно на "бананы—пальмы—кокосы—устрицы", в то время как другие места планеты Земля хоть и предлагали не менее интересный выбор "олени—мамонты—шерстистые носороги", но и требовали значительного изменения образа жизни будущих "хомо сапиенс", начавшихся в тот момент, когда наши предки наконец решили слезть с пальмы. Тогда люди начали использование огня, орудий и одежды, перешли от экономики собирательства к активной охоте и рыбной ловле.

Сегодня, благодаря этим адаптациям, мы превосходим своих ближайших родственников: шимпанзе, горилл и орангутангов, — по численности на пять порядков (в сто тысяч раз). Это наше достижение, плоды нашего разума и цивилизации человека Земли.

Похожий барьер стоит перед людьми в их дороге в космос: само существование в условиях космоса будет столь отличным от условий нынешней Земли, что этот скачок будет так же разителен, как переход от обезьяны к человеку.

Человек начнёт изменяться для того, чтобы сначала выжить, а потом и колонизировать космос. Это, в общем-то, обычный сюжет из биологической и человеческой истории. Кто-то уплывает в дальние страны — а кто-то остаётся на берегу, кто-то охотится на оленей, а кто-то начинает сажать непонятную траву с вкусными семенами, кто-то остаётся на Земле — а кто-то летит и колонизирует внешний космос. Всегда в мире есть "решившие остаться" и те, кто "хочет странного" и бесстрашно идёт вперёд.

Конечно, сегодня на мечты первых покорителей космоса можно смотреть с улыбкой и с пониманием всех возникших впоследствии трудностей — но от этого их подвиг не становится менее значимым и весомым. Да, пока что до "яблонь на Марсе" нам столь же далеко, как и во времена Королёва и Гагарина, но кто сказал, что космос — это просто?

Конечно, путь к новому человечеству и новому освоению космоса будет всё равно лежать через кризис и освоение новых ресурсов и новых источников энергии. Скорее всего, до момента полного освоения земного океана, суровой Арктики и Антарктики должно пройти очень много времени — и лишь потом люди всерьёз смогут поднять головы вверх, к звёздам, холодно мерцающим в негостеприимном космосе.

За этот период в самом деле надо будет побороть массу чисто земных пороков и болячек, и, безусловно, устойчивую колонизацию космоса сможет обеспечить только процветающее и стабильное земное общество. Подобная ситуация была описана и в романе Ефремова "Туманность Андромеды", когда земная цивилизация по-настоящему смогла выйти в космос, только пройдя через несколько достаточно болезненных трансформаций земной цивилизации и потрясений существующего мироустройства.

И, что важно, космос всё равно кто-нибудь покорит. Если это не сделаем мы — то это сделают китайцы. А если не китайцы — то уж точно дельфины. У космоса ведь безумно много времени, он может ждать бесконечно долго.

Бутафория науки

Бутафория науки

Алексей Анпилогов , Cергей Загатин

остановится ли научно-технический прогресс?

"ЗАВТРА". Сегодня у нас в гостях главный редактор интернет-газеты "Журналистская правда" Сергей Загатин. Тема нашей беседы   — технологическая сингулярность. На Западе на протяжении последнего десятка лет весьма активно продвигают эту философскую концепцию, автором которой является американский изобретатель и футуролог Реймонд Курцвейл. Он в своё время заявил, что вскоре, уже буквально в 2030 году, должна возникнуть некая сверхсущность, суррогат всепланетного сверхразума. Курцвейл видел такую сингулярность в образе искусственного интеллекта, всепроникающей сети, некоего разума, который заменит в перспективе всё— культуру, науку, историю, смысл будущего, после чего человечество должно отойти на какую-то вторичную роль, уступив путь дальнейшей эволюции искусственной сверхсущности, как сама биологическая жизнь в своё время оказалась в подчинении у человеческого разума.