Газета Завтра 513 (38 2003)

На другой день я пришел в Министерство внешней торговли, где мне предстояло проработать 27 лет. На предложение Хрущева я не просто не мог пойти — я считал своим долгом как можно убедительнее показать, что такая "работа с кадрами" в корне противоречит нашим партийным принципам. И все кадры во Внешторге были сохранены. Когда я принял министерство, объем внешней торговли Советского Союза составлял менее 8 млрд. инвалютных рублей, а сдал я министерство в 1985 году с товарооборотом в 14 раз большим — 141,6 млрд. рублей. План товарооборота на XI пятилетку (1981-1985 годы), утвержденный законодательно, составлял 543,1 млрд. инвалютных рублей, а фактически мы достигли уровня в 638,7 млрд. рублей — на 95,6 млрд., или на 17,6% больше запланированного. Это очень хорошие цифры, позволившие полностью обеспечить потребности нашего развивающегося народного хозяйства в импортных товарах и создать дополнительный валютно-финансовый потенциал.

Разумеется, Хрущев быстро понял, что со мной он просчитался, и ему надо было эту ситуацию срочно исправлять. Вскоре из одной нашей торговой организации в Нью-Йорке в Центральный Комитет поступило письмо, освещающее недостатки в организации торговли с Америкой, критикующее работу внешнеторговых организаций, Министерства внешней торговли СССР. Письмо это рассматривалось на высшем уровне. Я попросил разрешить Министерству рассмотреть его по существу вопроса и внести соответствующие предложения по устранению недостатков. Казалось бы, просьба обоснованная. Но нет, не в этом, оказывается, существо вопроса. Хрущев предлагает размножить это письмо и разослать его всем членам ЦК. Кроме меня, никто против этого не возражал. А через два дня — Пленум ЦК. Правда, повестка дня другая, но и так всё ясно.

И вот, бывает же так в жизни — что-то не сработало. Два дня шел Пленум, два дня выходили на трибуну члены ЦК, два дня я сидел и гадал, кто же поднимет вопрос по внешней торговле,— но никто не сказал ни слова... Опять просчет у Хрущева.

А в специфику работы пришлось вникать буквально "по ходу боевых действий", руководствуясь теми основами стратегии и тактики взаимодействия с капиталистическими странами, которые были разработаны великим Лениным.

Так, в 1960 году под давлением Госдепартамента американские нефтяные монополии отказались поставлять революционной Кубе нефть и нефтепродукты. На помощь пришел Советский Союз. В Москву прибыла первая кубинская делегация, которую возглавлял Нуньес Хименес.

Помню, мы встречали их в Шереметьевском аэропорту уже ночью. Первым делом я спросил Хименеса: "Скажите, как обращаться к вам: синьоры, товарищи, или как еще?" Хименес улыбнулся: "Товарищи!"— и хлопнул меня по плечу.

Соглашение между СССР и Кубой было подписано 18 июня 1960 года. Мы взяли на себя обязательство полностью удовлетворить потребности Кубы в нефти и нефтепродуктах — 4,5 млн. тонн в год.

Но вот беда: от наших черноморских портов до Кубы — больше десяти тысяч километров, а достаточного количества морских судов для перевозки нефти и нефтепродуктов мы тогда не имели. Конечно, американцам это было хорошо известно. И они пошли на такой шаг — заявили, что судовладельческие компании, которые будут сдавать свои суда под перевозку советской нефти на Кубу, будут занесены в "черный список", их кораблям запрещается заходить в порты США и они не будут привлекаться к перевозкам американских грузов.

По тем временам это было очень серьезное решение. Фактически блокада распространялась не только на Кубу, но и на решивший помочь ей Советский Союз. Наше объединение "Совфрахт" уже начало переговоры о фрахтовании танкеров. И вот под угрозой "черного списка" греческая фирма "Чандрис" и шведская "Стиг Горток" отзывают свои предложения, итальянский "Танкерфлот" отказывается от уже заключенного контракта, а менее зависимые от американских монополий фирмы — такие, как французская "Калмар Карготанк" и итальянская "Галиско", хотя и не отказываются напрямую, но занимают выжидательную позицию.

Вот такая ситуация складывается по нашему соглашению с Кубой. А между прочим, в это время у капиталистических судоходных компаний на приколе стоят более 300 свободных нефтеналивных судов общей грузоподъемностью более 5 млн. тонн.

Где же выход? Надо искать, как прорвать американскую блокаду. Ведь мы имеем дело с миром капитала. Он уже знает нас, но и мы его знаем, знаем его силу и его слабости. Знаем его жажду к наживе. Мне, признаться, нравилось программное высказывание Ленина: "Есть сила большая, чем желание, воля и решение любого из враждебных правительств или классов. Эта сила — общие экономические всемирные отношения, которые заставляют их вступить на путь сотрудничества с нами",— и я часто использовал его в своей работе.