Газета Завтра 585 (6 2005)

Только на одном из "фронтов" воцарится в начальственном кресле сильнейший, как его уже норовят сковырнуть и загрызть молодые волки. Опять начинается схватка за жирный кусок. До рентабельности и производительности руки не доходят. Рабочие поселки, районы, города вибрируют от местных войн и бесконечной смены руководства. Куда ни ткни на карте — везде свара, мелькание бейсбольной биты и хлопки выстрелов.

Из Самары звонит наш давний автор Евгений Чебалин. С трудом сдерживая гнев, рассказывает об очередном акте приватизационной драмы. Там дельцы с подшипникового завода жаждут оттяпать у законных владельцев кирпичный завод. Дельцы с весьма подпорченной репутацией на почве приватизации. Еще два года назад рабочие и инженеры подшипникового завода били в набат: в результате растаскивания оборудования подрываются экономические, оборонные устои России. Завод уникальный, монополист. Рабочие напрямую обвиняют директора в том, что он обманом, шантажом и угрозами увольнения завладел контрольным пакетом. Получая сверхприбыли, вкладывает их в сомнительные предприятия вроде карманного банка, созданного "под родственника". Хотя оборудование на заводе изношено вконец. Из станков выжимаются последние соки. Стратегия простая: после нас хоть потоп. Крепкими рабочими словцами обрисовывается портрет типичного прихватизатора девяностых годов, вступившего в схватку за обладание кирпичным заводом, руководит которым человек совершенно иного замеса.

Есть среди предпринимателей люди, играющие по правилам. Своим умом добивающиеся достатка. Таков оказался Тихоненко — противник директора подшипникового завода в приватизационной войне.

"Начальный капитал Тихоненко произвел не в тени, — рассказывает Евгений Чебалин. — Все в Самаре знают его как неистового кооператора, изобретателя, чемпиона Поволжья среди каменщиков. Ему ли не руководить кирпичным заводом. Еще в свои двадцать пять лет он был самым известным руководителем стройкооператива Самарской области, без которого, пожалуй, не возводился ни один крупный объект на селе. Его бригада ворочала объемами работ за два стройуправления, имея втрое меньший численный состав.

Нужда в Тихоненко возникала всякий раз, когда требовались авральный штурм, круглосуточная работа, когда синим пламенем горели сроки сдачи объекта. К нему никогда не предъявляли претензий ни налоговые, ни другие проверяющие органы советской власти в 80-х годах. Потом, правда, у самого Тихоненко появились претензии к власти. С "ускорением" начался ее закат. Все явственней проседали и змеились трещинами ее экономические и политические бастионы, подгрызаемые доморощенной "демшизой". Больнее всего по возможностям кооператива Тихоненко било отсутствие кирпича. Вот тогда-то и зародилась у него идея: построить свой кирпичный завод. Он отчетливо понимал: самому этакую махину не осилить. И он предложил поучаствовать в партнерской стройке самому известному в тот момент в Самаре "красному директору" подшипникового завода Швидаку. Подписали договор. Но вскоре Швидак послал Тихоненко подальше, не помышляя ни о каких поставках оборудования на кирпичный завод , поскольку занялся другим бизнесом.

Тихоненко же, вбухавший все деньги в коробку под крышей, дороги, ЛЭП, козловой кран, — стал в полном смысле нищим. Из капиталов у него остались голова, золотые руки и верная бригада с техникой.

С этим капиталом он стал возрождаться, как феникс из пепла, доводя завод до рабочего состояния. Прошло семь лет. К 1995 году завод с закупленным и смонтированным самим Тихоненко оборудованием — один из крупнейших и перспективных в Европе, вследствие уникальной глины в его карьере, был уже готов под ключ. Все это время, как выяснилось, Швидак внимательно следил за кинутым партнером. И пришел час, набросил на него арбитражно-судебную удавку, претендуя на половину собственности кирпичного завода.

— Зная всю эту подноготную, я долго ломал голову: ну что еще надобно подшипниковому боссу? — рассказывает писатель Чебалин. — Какого рожна не хватает? Зачем ему эта возня с Тихоненко, хапковый навал на его скромное (по сравнению со Швидаковским ) имущество?

Вывод напрашивался единственный. И находился он не в области человеческой психологии, а в сфере биологических рефлексов: так не могут остановиться волк в овчарне, хорек в курятнике, перекусывающий шею не одной овце или курице, а всему поголовью, хотя добычи не сожрать им и за неделю.