Газета Завтра 589 (10 2005)

И когда покаяние Русского народа достигнет своего апогея, тут-то нам его и явят. Кто это будет? Да кто угодно. Да мало ли у нас в России талантливых и даже гениальных людей. Много, очень много: это, братцы, вам не Германия с Данией и не Франция с Голландией, это она, она — самая фантастическая на свете страна — РОССИЯ…

Нет, конечно, я не говорю, что все, кто утверждает, что Русский народ должен каяться в грехе цареубийства, — агенты синагоги. Конечно же, нет. Если вы помните, вначале на этой позиции стояла, например, Татьяна Миронова, супруга Бориса Миронова, который сейчас объявлен в розыск по статье 282-й: "разжигание религиозной и национальной розни", и которому обещали судьбу Осташвили еще до суда. Однако теперь Татьяна Леонидовна стоит на наших позициях. Также на наших позициях стоят Михаил Назаров, Сергей Фомин, Марк Любомудров.

Как-то зайдя на территорию храма Николы на Берсеневке и идя мимо белой заснеженной стены, я вдруг остановился: как громом пораженный. Вдруг я понял еще одну причину, почему им надо обвинить в цареубийстве весь Русский народ. Ведь Русский народ — по их логике — это Православный народ. Православный, и только. А так как они — Православные евреи, причем упор для внешних, тут делается на Православные, а второе слово как бы пропадает, то значит — по этой каббалистической математике они — Русские! Да, их отцы убивали Царя. И им как христианам надо снять с себя этот грех. Снять во что бы то ни стало. Да и по законам еврейства — этот грех необходимо снять. Потому что по Законам Ветхого Завета грех цареубийства карается немедленно — смертью! Но так как нельзя же выйти на середину храма одним, бухнуться на колени и вдруг завопить:

— Мы убили Царя! Прости нас, Господи! Простите нас, люди Русские! — то надо заставить это сделать весь Русский народ. Весь без исключения…

Мы не отводим Русский народ от покаяния. Разве не говорили мы много раз, что Русскому народу надо каяться в Богоотступничестве и Цареотступничестве, в отступлении от самих основ Русской жизни — Православия, Самодержавия, Народности? Надо каяться в нарушении клятвы 1613-го года на верность роду Романовых? Каяться в предательстве, измене, трусости, нерешительности, в том, что не возбранили убиение царственных мучеников, попустили его, не защитили Царя от рук каббалистических изуверов?

Но вы, господа анонимы, никогда не пытались задуматься, почему это произошло? А произошло оттого, что аристократия, духовенство и интеллигенция у нас в то время были сильно либеральными, ходили в красных бантах и исповедовали "Свободу, Равенство, Братство". А Русский народ презирает такие идеалы, как и всякий индивидуализм вообще. Ему дай забыть о себе, раствориться в великом и едином Русском Царственном воинстве или Великой и Единой Русской метелями пылающей духовной стихии. То есть быть или суворовским солдатом, или запорожским казаком, или разинским разбойником. Только бы не быть мещанином, только бы не жить буржуазной жизнью.

Стихиен Русский народ, и велика эта великая его снежная стихия. И если нет Царя, то тогда "гуляй, ребята", "запирайте етажи — нынче будут грабежи", как писал великий поэт… Тогда идеалом становится Дикое поле… и "славное море, священный Байкал"… А Царь, как ему, народу, точно доложили господа масоны, — отрекся. Как так отрекся? Горе, горе… А с горя страшных вещей может наделать русский мужик. Перефразируя одну знаменитую фразу из "Бесов", можно сказать: "Если Царя нет, то какой же я христианин?" Вот оно — страшное, по-детски наивное, мировоззрение простого русского мужика.

А еще и пастыри как один, во главе со Святейшим Патриархом Тихоном, обрадовались наконец-то наступившей свободе Церкви от тирании и благословили краснобантное Временное правительство. Ведь первой в этой ситуации от Царя отреклась именно иерархия Русской Православной церкви, в том числе и лучшие из нее, такие, как Иоанн Максимович, который, чтобы хоть как-то сгладить свою вину, будучи уже в Югославии, в 1938 году требовал покаяния от всего Русского народа… Конечно, как же: там, в королевской Югославии, в окружении все тех же либералов-белогвардейцев, самое время было требовать покаяния с Русского народа, когда народ этот тотально истреблялся кровавым Молохом политического еврейства.

В связи с этим мне часто вспоминаются строки Анны Ахматовой, которые она написала, стоя в длинной очереди к тюремному окошечку с передачей для сына. Муж, великий Русский поэт Николай Гумилев, расстрелян за монархический заговор. Сын в застенках. Она — в скорбной чреде русских людей к тюремному окошку. И вот в голове ее рождаются Библейские строки:

И я тогда была с моим народом,

Где мой народ тогда, к несчастью, был…