Газета Завтра 592 (13 2005)

Начнем с того, что понятие "империя" возникло в Древнем Риме, и что истинных империй было две: империя Александра Македонского, которая была предшественницей древнеримской и распалась со смертью ее основателя, и Римская империя, просуществовавшая пять веков. Только они имеют право на это название: во-первых, потому что они занимали большие территории, а во-вторых, были сверху донизу централизованными. Такие империи, как Ассирийская, Китайская, к этому термину не имеют никакого отношения — в них нет ни централизации, ни иерархического господства. Империя Хардта и Негри ожидается в будущем, сейчас ее нет, и авторы это признают. Таким образом, так же, как и в Манифесте Маркса и Энгельса, речь идет о будущем. Но будущее, как известно, либо будет, либо нет. Проект, предложенный авторами, имеет несколько возражений. Во-первых, сейчас налицо не тенденция — о ней пророчествуют авторы — к созданию Империи, а все расширяющиеся и углубляющиеся процессы глобализации. Стоит пройтись по московским улицам, как вы где-нибудь да увидите рекламу транснациональной корпорации. Глобализация — это всемирная торговля решительно всем, начиная колготками и заканчивая нефтью и цинком. И не в последнюю очередь торговля интеллектуальными достижениями. Так, например, в США работают ученые всех национальностей, и это дает громадные успехи в области стратегии, торговли, науки и даже искусства. Голливудская кинематография постоянно переманивает выдающихся мастеров. Есть одна особенность этой книги, которая бросается в глаза. Если Маркс в "Манифесте" писал, что капитализм обладает мощными достижениями, даже с некоторым восхищением подчеркивал, что капитализм опутал мир сетью морских перевозок, трансатлантических кабелей, железных дорог, то естественно задать вопрос, что дает предлагаемая авторами Империя человечеству? Хардт и Негри уверяют нас, будто она будет информационной империей, которая объединит весь мир, скажем, через Интернет. Но информация, которую мы сейчас получаем по Интернету, по большей части либо тривиальна, (любому компетентному человеку она не нужна), либо это лживая информация, суть которой состоит в промывке мозгов, что выгодно только создателям "информации", а значит, это всего лишь пропаганда, старинное занятие идеологов власти.

Есть у этой книги вторая особенность. Книга на десятках страниц призывает к борьбе с Империей с помощью бунта. Однако сомнительно, чтобы в настоящее время нашлось достаточное число бунтарей, которые смогли бы побороть громадную власть США. Сейчас с экономической политикой США вынуждены считаться решительно все. Бунт здесь ничем помочь не может, да и все бунты, указанные авторами, кончались ничем. Если бы бунты заканчивались переходом власти в руки бунтовщиков, то уже никто бы не осмелился назвать совершившееся событие бунтом — это была бы революция.

Авторы с большим восхищением пишут о Парижской коммуне. Однако историки марксистского толка проходят мимо отрицательных сторон этого эксперимента. Коммунары, например, расстреляли двух престарелых генералов, сожгли картинную галерею, дворец Тюильри. Зачем? Чтобы показать свой радикализм?

Третья особенность книги, да и всего марксизма в целом — это бесчувственность и жестокость по отношению ко всем, кто не заодно с ними. Старая ненависть к реформаторам, розовым социалистам — нелепа. Ведь реформатор (не перестроечный, разумеется) — прежде всего честный человек, его биография не начинается с прислужничества. У наших нынешних "реформаторов" — все начинается и кончается именно лакейством.

Интересно, что существовала Империя, опыт которой был бы во многом полезен. Это Британская Империя. Фактически это была мировая федерация при главенстве Англии. Она создавалась усилиями таких людей, как Сесил Родс, который был таким же рыцарем идеи, как и многие большевики. Для того, чтобы создать Империю, непременно должны быть строители Империи, то есть люди, о которых мечтал умирающий Ленин, люди с честью и совестью.

И в "Манифесте", и у Хардта и Негри совершенно не поднимаются этические вопросы, как будто вопросы нравственности вообще не существуют. Но любое дело начинается с определенной этики, даже в мафиозной организации.

Актуальность книги в том, что в ней ставится старый вопрос: "Что делать?" Авторы утверждают, что нужно бунтовать, все разрушать и т.д.

Мне кажется разумной точка зрения, что нужно создать новый класс, который Писарев удачно назвал "мыслящим пролетариатом". Это люди, работающие по найму, служащие, но не прислуживающиеся, не продающие за деньги и виллы ни чести, ни совести. Таким настоящим интеллектуалом и безупречно честным человеком могу назвать, например, Бертрана Рассела. Если бы наши "реформаторы" хотя бы отдаленно походили на него, все сейчас было бы иначе.