Газета Завтра 597 (18 2005)

…Когда я уже собрался покинуть расположение батальона, обратил внимание на то, что у некоторых солдат на левом плече была нашивка с государственным флагом, но у большинства она отсутствовала. На мой вопрос о причине такого разнобоя лейтенант Мадис Морель пояснил, что нашивку могут носить только те солдаты и офицеры, кто побывал в командировках за границей. И я сразу вспомнил, что в Ираке сегодня служат под началом американцев 45 эстонских солдат и офицеров. Два солдата за это время погибли. Как участие в этой войне согласуется с миролюбием эстонцев, о котором говорил лейтенант Мадис Морель, мне, честно говоря, было не очень понятно…

TALLINN — МОСКВА Я покидал Таллин со смешанным чувством. Конечно, душу немного саднила "имперская" ревность. Трудно привыкнуть к тому, что место, которое когда-то было частью твоей Родины, сегодня гордо считает себя независимым государством. Я человек Великого Прошлого, и оно уже никогда во мне не угаснет.

С другой стороны, я увидел, что жизнь моих соотечественников здесь, как это ни покажется странным, намного более спокойна и комфортна, чем та, которую проживаем в России мы. Я увидел, что Эстония — это уже ДРУГОЕ государство и жить с ним в соседстве — это данность, по крайней мере, на обозримый исторический период.

И ещё я понял, что Эстония остро нуждается в России. При всех её болезненно "суверенных" вывертах и комплексах, Эстония зависит от России как ни от кого другого. Российские нефть, газ — основа жизни республики, российский транзит через Эстонию, российский туризм, российский бизнес составляют сегодня больше 40% всего бюджета, и никто другой ничего подобного сделать для Эстонии не сможет, а главное, не станет.

И значит, Россия вполне способна БЫТЬ в Эстонии, влиять на ситуацию и обстановку здесь, отстаивать свои интересы, что совершенно нормально для любой серьёзной страны и не выходит за рамки общепринятых норм. Надо просто перестать очаровываться призраками прошлого, не давать дурманить себя опасными глупостями "общечеловеческих" либеральных ценностей — и заняться реальной политикой.

ТЕПЛЫЙ СЕВЕР

ТЕПЛЫЙ СЕВЕР

ТЕПЛЫЙ СЕВЕР

В ПОЛНОЧЬ МИКРОАВТОБУС "КРАЙСЛЕР", шурша шипованной резиной, уносил из суетной и грешной Москвы, фотокора Василия, писателя Алексея, благодетеля Александра, водителя Виктора и послушника Романа, а также пожертвования многих благодеющих и церковную утварь.

Эти пассажиры, такие разные по своему роду деятельности, объединены одним: они были Русские Православные люди, и цель у них была на этот раз одна — цитадель Православия на русском севере.

На родине величайшего русского Святого XX века Праведного Иоанна пресвитера Кронштадского Чудотворца в селе Сура Пинежского района Архангельской области возрождается самый северный и труднодоступный женский монастырь святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Этот монастырь организован самим батюшкой Иоанном Кронштадским в 1899 г. и является первым в истории Православия монастырем, основанным белым священником. Монастырь задумывался и создавался святым преподобным Иоанном Кронштадским для просвещения и утверждения святой веры православной на его родине, в селе Сура.

Дорога из Москвы до Архангельска в начале своем, вплоть до Ярославля, вполне сносная, а местами даже комфортная сменилась на ухабистую, разрушенную, с выбоинами, как после рванувших фугасов: каждый обгон сопряжен и с риском для жизни. Гнали всю ночь с редкими остановками, у всех были веские причины поскорей вернуться в Москву, но посетить Богом благословенную северную обитель хотели всенепременно хотя бы на несколько часов.

В Архангельске сделали более длительную остановку на подворье Артемие-Веркольского монастыря, находящемся на улице с многоговорящим названием Варравина и расположенного на берегу, в это время замерзшей, Северной Двины. Вдалеке был виден огромный мост, по которому мы недавно мчались. Здесь, на подворье, красовался только что срубленный, по традиции без гвоздей, новенький, золотисто-пшеничный, стройный и тянущийся ввысь храм Святого Преподобного Александра Невского.

У нашего спутника Александра потеплело на душе, ведь это был его святой. И это было хорошим напутствием в дорогу: Храм своим свежим древесным свечением как будто благословлял нас.