Газета Завтра 605 (26 2005)

М.М. В комитете есть опытные умные люди. Бывший министр МВД Куликов, Гуров, Гришенков. Несмотря ни на что, они сопротивляются. Беда их в том, что они связаны порукой под названием "Единая Россия", это их трагедия. В душе-то они всё понимают, но есть Кремль и политсовет их партии. А еще есть правительство, которое выдает отрицательные заключения по каждой их инициативе. Это глухая стена, поэтому решения комитета, к сожалению, во многом остаются незамеченными. При этом есть закрытые темы — их достаточно много — ядерная безопасность, например. Сейчас идут определенные улучшения в ситуации по ядерному могильнику ХДМ, у нас на комитете выступал заместитель генпрокурора Колесников. Конкретные люди понесут ответственность, будет поднят вопрос и о странном участии в проекте американцев. Но, конечно, пока курс страны неизменен, работы нормальной в комитете не будет.

"ЗАВТРА". В январе этого года вы участвовали в голодовке, которая оказалась поворотным событием в жизни "Родины", изменила всю стратегию партии. Очевидно, это был и экзистенциальный опыт для вас лично. Расскажите об этом.

М.М. У меня был опыт вынужденного голодания в Чечне, когда есть было просто нечего. Было дело и в Абхазии — трое суток шли через горы без провизии, потом едой и отравились: не знали медицинских навыков. Так что физически я был к голодовке готов.

Мы уже тогда поняли, что это пассивная форма протеста, но на тот момент это был единственно правильный выход. Понятно, что под нас никто не отдал бы ни Зурабова, ни Грефа с Кудриным. За нашими требованиями на тот момент стояла простая вещь: мы пытались объяснить, что если к оппозиции не прислушиваются, то оппозиция готова к решительным действиям. Мы добивались, чтобы нас хотя бы выслушали. Ведь это был полный абсурд, невозможный ни в одном парламенте мира: наши законопроекты не просто отклонялись — они даже не обсуждались! Нам пытались плюнуть в лицо. Мы стукнули кулаком и сказали: да пошли вы все. Десятки тысяч телеграмм поддержки со всей страны подтвердили нашу правоту.

Мы увидели, кто есть кто. Кто предатель, кто мерзавец, кто трясется за шкуру. В экстремальной ситуации всегда появляются добро и зло, без полутонов. Мы тогда поняли, что мы команда, группа единомышленников.

Самым сложным был выход из голодовки. Я думаю, что мы не потеряли лицо. Власть поняла, что с "Родиной" невозможно договариваться на меркантильных принципах. Они ничего не смогли с нами сделать.

"ЗАВТРА". С именами Кудрина, Грефа и Зурабова в вашей жизни связана еще одна история: у вас сгорел дом, который вы снимали вместе со всей семьей и в котором хранилось ваше досье по монетизации, телевизионные архивы… Насколько продвинулось следствие?

М.М. Генпрокуратура уголовное дело так и не возбудила, лишь "взяла под контроль" после моих настоятельных просьб. Теперь мне названивают пожарные и хотят выяснить, чем вызвана такая активность прокуроров. Им не приходит в голову, что у оппозиционных депутатов не каждый день горят дома. Пока их вывод — возгорание произошло возле телевизора (который не работал полгода): проводка, мол, замкнула. Три года всё было нормально, а тут голодовка, жесткое противостояние с правительством, выход программы о Зурабове в рамках "Нашей версии под грифом "секретно" — и замкнула. Из-за "неработающего телевизора" был уничтожен архив и сгорели документы, которые я собирался уже перевозить, прятать в банковскую ячейку.

"ЗАВТРА". Тогда же вы были избраны председателем регионального отделения "Родины" в Тверской области. Это совершенно новая ипостась для вас. Это строительство партии, новые выборы, сложные отношения с местными элитами, это драка за местную власть. Как вы себя мыслите на новом месте?

М.М. Чтобы создать мощную организацию, необходимо работать в районах, на местах. Раньше наша региональная организация вся замыкалась на Тверь, была государством в государстве. Сегодня главная задача — создание первичек, местных партячеек.

Мы действуем по принципу: в каждом из 42 районов области должен стоять воевода, с которого я и буду спрашивать. У нас проходят конференции, на которых выбирают лидеров местных организаций, но каждого лидера я утверждаю лично.