Газета Завтра 611 (32 2005)

Апокалипсис готов - и неважно, что вероятность сколько-нибудь долгого мирного сосуществования в общем антироссийском альянсе, скажем, осетин и ингушей или чеченцев и аварцев, не говоря уже о карачаевцах и черкесах, стремится к нулю. Неважно, что двумя единственными факторами, сближающими все северокавказские республики, являются русский язык (без которого никто из них не поймет остальных) и наркотическая зависимость от бюджетных трансфертов из Центра. Неважно и то, что для кавказских элит несравнимо более выгодно и дальше совершать демографическую и экономическую экспансию в европейскую Россию, от Ставрополя до Пскова, с кавказской столицей в Москве, оседлывая попутно сибирские очаги месторождений, нежели отгораживаться от "империи" занавесом, играя в бутафорскую независимость на пустых скалах Кавказского хребта.

Затем воображение переключается на Поволжье - на Татарстан и Башкирию как "главные очаги дестабилизации", с их мракобесными национальными элитами, "тюркским ваххабизмом", с их тысячелетием Казани, нефтью, кумысом и КамАЗом - а также с не до конца похороненным проектом "Идель-Урала" в границах треугольника "Йошкар-Ола-Златоуст-Оренбург".

Потом на ум приходят варианты экзотические - вроде отделения Якутии, Бурятии или Тувы, которые в начале девяностых отхватили "суверенитета, сколько хотели", народили себе "улусы", "хуралы" и "курултаи", а нынче на министерском уровне объявляют себя потомками Чингисхана, сообща снимая про него фильм в степях Монголии. Появление "Алмазной Орды" в границах Республики Саха не выглядит сильно смехотворным - в экономическом плане это гораздо выгодная затея, чем пресловутая "Конфедерация народов Кавказа".

Едва ли не в последнюю очередь вспоминаются "чистокровно-русские" регионы, гораздо более подверженные чарам сепаратизма, вроде Калининграда, Сахалина, Курил и Владивостока, - они давно пересели на "немки" и "японки" и с каждым годом все слабее чувствуют геостратегическое притяжение "Кремлевской магнитной аномалии", отдаваясь воле более сильных соседей.

На этом перечисление потенциальных сепаратистов, как правило, заканчивается; лишь только самые законченные отморозки позволяют себе бросить пару фраз о мифической "Республики Русь" в границах Московского царства XIV века.

Между тем, в Российской Федерации существует еще один этнополитический субъект, который, обладая мощнейшим сепаратистским потенциалом, почти никогда не исследуется на этот предмет политологическими масс-медиа.

Речь идет о финно-угорском факторе.