Газета Завтра 616 (37 2005)

Сын сказал мне, что с плаца этой зоны прекрасно видна река, потрясающе красивый и величественный пейзаж — дали на многие километры. Его этот вид и вдохновляет и мучает. И поддерживает и терзает. Потому как, вот она воля-вольная, Божий мир, русская широкая природа. А он стоит себе зашитый в черную робу на плацу и сквозь колючую проволоку вглядывается в неимоверную даль.

Зона, куда я приехал навестить его — образцово-показательная. Как сказал подвозивший меня до КПП словоохотливый таксист: "Старое, очень серьезное заведение". Говорит, в окрестностях города еще есть четыре зоны, но эта "самая-самая"...

Вокруг зоны обычный поселок в полтора десятка серых двухэтажных домов. Посреди поселка скучное административное здание. Существует где-то рядом и какая-то "промка". Мастерские, лесопилка или что-то в этом духе. То есть, предусмотрена для заключенных здесь какая-то работа и худо-бедно производство какое-то налажено. Только выяснилось, что на работу ходит примерно десять процентов заключенных. Работа считается здесь своего рода привилегией (ведь это первый шаг к условно-досрочному освобождению). Привилегией, которую надо "заслужить" активным сотрудничеством с администрацией.

Такие активные помощники на тюремном жаргоне именуются козлами.

Когда Григория привезли в СИЗО Волгограда и он ждал распределения, его вызвал к себе главный кум волгоградских зон и сказал: "Ты, Гриша, человек у нас знаменитый. Учти, что хорошо на наших зонах живут либо козлы, либо пидорасы. Третьего не дано". Григорий же на это спокойно заметил, что не будет ни того, ни другого, и он как-то проживет без всего этого. Через несколько дней сын узнал, что уезжает именно на пятую зону. Поговорил с местными зэками, послушал их рассказы и весь свой баул, все свои личные вещи раздарил сокамерникам. Понял, что ничего из его скарба на зоне ему не понадобится.

Вижу, как между этими домиками мелькает черная роба. Вон еще одна. Заключенные перемещаются вне колючей проволоки, значит, у них свободный выход за пределы зоны. Середина августа, жара, пыль… Но одеты зэки с иголочки. Блестят ботинки так, что Кремлевский полк отдыхает. Бегут деловитые зеки по каким-то заданиям и поручениям начальства. Невольно вглядываюсь в их лица, хотя знаю: моего Григория нет среди них.

Когда Григорий Тишин приехал сюда, его подвергли своего рода тесту. Выгрузились, ему скомандовали: "До дверей карантина — бегом!"