— Расскажи, как вышло, что вы вновь собрались? Честно говоря, никто уже на это и не надеялся.
— Во многом случайно. Я жил и работал, с музыкой завязал. Вернулся на родину. Гуляя как-то по улицам Ростова, встретил Сашу Скрынникова — бессменного барабанщика "Зазеркалья", с которым мы не виделись лет восемь. Постояли, поговорили и решили возродить группу. Это была Сашина идея. У меня в тот момент никаких идей не было и не было никаких надежд на что-то. Альбом не зря назван "Власть судьбы". Что человеку предназначено, то с ним и будет.
— В столицу ты переезжал со своей группой "Фигура", что с ней случилось?
— "Фигура" — это наш электронный проект с Петром Каплиным, ростовским композитором-экспериментатором. Мы познакомились, когда он помогал мне программировать последний перед распадом альбом "Зазеркалья" — "Crazy house music" в 1993 году. Потом у меня был проект "Атомный самолет будущего", затем в 1995 году группа "Че Данс" в соавторстве с Иваном Трофимовым. Затем "Че Данс" плавно переродилась в "Запрещенные барабанщики". Иван как продюсер и автор всех текстов переехал с ними в Москву. В 1997 году мы с Каплиным решили создать группу "Фигура". Записали несколько альбомов, один вышел в Америке. Группа просуществовала несколько лет, но по переезду в Москву развалилась.
— Нынешнее "Зазеркалье" — тоже очередной проект?
— Это новый проект, который является продолжением старой группы. Мы вернули старое "Зазеркалье". Почему сейчас поет Саша Скрынников? В самом известном нашем альбоме "Солдатская совесть" петь должен был он. Просто деньги на запись "Солдатской совести" дал человек, настоявший на том, чтобы спел я как автор песен. Сейчас мы возвратились к тому, чем "Зазеркалье" должна была стать в начале девяностых. Хочу надеяться, что сейчас мы вернулись всерьез и надолго.
"Зазеркалье" — это классический песенный коллектив. Мы всегда были мобильной культурной ячейкой, которая что-то проповедовала, нам не важно, кто поет, лишь бы наши люди. Вокалистами были Толик Чеботарев, Саша Скрынников, Леша Горис.