Газета Завтра 617 (38 2005)

Если кто-то считает, что я преувеличиваю, то ничего подобного. Все обстоит именно так. И большинство из тех, с кем "переговорили", "развитию демократии" уже давно весьма активно содействуют. Есть, конечно, исключения — как Игорь Сечин, который, как говорят, в весьма резких выражениях отреагировал на некий "мессидж", содержавший угрозу лишения визы и обещание прочих напастей за пределами России. Но таких — единицы. Куда более распространенной является ситуация наподобие той, которая происходит в последний год с Михаилом Касьяновым.

О том, что Михаил Михайлович имеет президентские амбиции, мне стало известно еще прошлым летом — "прощупывания" на сей счет шли весьма активно. Но тогда Касьянов осторожничал. Затем случился Беслан, потом произошел провал Кремля на выборах на Украине и в Абхазии. На Западе была развернута антипутинская кампания в СМИ. В преддверии саммита в Братиславе в адрес Кремля зазвучали ультимативные требования "улучшить" при международной "помощи" положение дел с "безопасностью" российских ядерных объектов. А еще надвигались монетизация льгот и "цветные" революции в Центральной Азии.

Оценив ситуацию как благоприятную, Касьянов решился действовать. Сперва он съездил в США, где получил "ярлык" на исполнение обязанностей лидера либерально-демократической оппозиции. Почему либерально-демократической? Ведь в России либералы и демократы — политические нули, никакой поддержки в обществе у них нет. Россия — левая страна, в которой реальные шансы есть только у тех, кто стоит на социал-патриотической платформе.

Однако за океаном те, кто принимает решения, этого просто не понимают. Приверженность идеологическим шаблонам превалирует у американских политиков над здравым смыслом. Поэтому Касьянову велели позиционировать себя именно как либерала. И он им стал, видимо, рассчитывая, что при поддержке извне "кривая" рано или поздно выведет его к президентскому креслу.

Очередной рубеж Михаил Михайлович преодолел в конце февраля, когда за три часа до начала саммита Путин-Буш в Братиславе публично заявил о своих видах на Кремль. В самом Кремле произошедшее вызвало напряженность — очень свежи еще были воспоминания об "оранжевом" майдане, а в Касьянове виделся "русский Ющенко".

Правда, заявившись, Касьянов несколько месяцев вообще ничего не делал, в отличие от того же Ющенко. Но в конце апреля в Москву приехала Кондолиза Райс. Ее тон, ее поведение, то, что она говорила, сильно озадачило кремлевцев. И именно в этот момент, так случилось, в публичном пространстве вновь объявился Касьянов, причем с весьма неожиданной стороны — слева. Точнее, даже не сам Касьянов где-то объявился, а усилиями небольшого круга людей: Анатолия Баранова, Михаила Делягина, Натальи Роевой, Антона Сурикова и автора этих строк, — в ряде левопатриотических СМИ, в газете "Завтра", на "Форуме.мск.ру" и в "Правде.инфо" началась дискуссия о необходимости и возможности тактического союза с ним левых патриотов. Следует сказать, что дискуссией всё это и ограничилось. Правда, были еще и консультации, но они завершились ничем. Иначе и быть не могло: сам Касьянов не имеет опыта публичной политики, подходы у него чисто бюрократические, вера в деньги, политтехнологии и поддержку Запада выходит за пределы здравого смысла. Как устроен левый фланг, что он собой представляет, Касьянов и его окружение не знают, их представления весьма экзотичны.

Но и в Кремле тоже до конца не поняли произошедшего в левой информационной среде. Зюганову там не доверяют, в наличии у него возможностей и, главное, желания всерьез бороться с "оранжевой чумой" сомневаются. С другой стороны, левый патриот "русский Ющенко" с большими деньгами и поддержкой Запада — это для нынешней власти кошмарный сон, худшее, что можно себе вообразить. Это кремлевские, в отличие от американских друзей Михаила Михайловича, осознают очень хорошо, буквально кожей чувствуют. Я говорю так потому, что в июне-июле мне, как и некоторым другим, пришлось много чего выслушать насчет недопустимости поддержки левыми Касьянова. Были и просьбы, и угрозы, и попытки вступить в торг. Причем объяснения, что никакой поддержки и так нет, что Касьянов — это не тот человек, что он никакой не Ющенко, не принимались.

Что произошло дальше, известно. На арену вышел Александр Хинштейн со своей дачей в Сосновке (дачей Касьянова, разумеется — у самого Хинштейна дача в другом месте), за ним — искренне уважаемый мной, харизматичный Владимир Ильич Колесников. Михаил Михайлович то уезжал из страны, как выяснилось, покататься на яхте с Абрамовичем, то возвращался. Из каждого уезда-приезда пресса делала событие. Наконец, — и года не прошло! — Касьянов появился на радио и телевидении.