Газета Завтра 764 (28 2008)

Александр Проханов. К разговору о русском чуде, о святости власти, о связи власти с горними силами… Путинское правление очень странное. Оно зарождалось и обнаруживало себя очень постепенно. Оно возникло из тьмы 90-х годов, и для меня самого в какой-то момент оно было продолжением всего предшествующего ужаса. И понимание того, что наступили перемены, пришло так же постепенно. Для меня это прозрение началось на Второй Чеченской войне. Но и в Первую Чеченскую был Евгений Родионов, который не мог принести в жертву свою жизнь, если бы не было того, во имя чего можно было это сделать. А до этого даже расстрел 93-го года, который сначала казался окончательным поражением Красной империи, затем вдруг оказался началом нового русского движения — ведь после расстрела начался, по существу, исход либеральной идеологии вон из России. А еще была трагедия "Курска", которая объединила вокруг себя русских людей, и русские в этой трагедии впервые почувствовали себя единым народом — как сейчас они чувствуют схожее единение во время футбольных побед. Мне кажется, что и путинская феноменология тоже связана с этой русской загадкой. Как появление Пятой империи не было задумано во всем кошмаре 90-х, так и лидер страны тоже не был запроектирован, он сам явился результатом этого чуда. Наблюдая за движениями Путина — скорее тайными, чем явными, — я ощущаю, что у него есть мистический опыт. Его поездки на Афон, в Псков, в монастыри, встречи со старцами, его тайная беседа с отцом Иоанном (Крестьянкиным)… Не кажется ли вам, что он понимает свою зависимость от чего-то высшего, бесконечного?

Архимандрит Тихон. Наша страна — необычайно жизнеспособное государство, об этом не нужно забывать ни нам, ни нашим недоброжелателям. Когда казалось, что страны больше не существует, вдруг выдвигаются люди, силы, которые паче всякого чаяния начинают идти в правильном историческом направлении, по пути, который выводит Россию из краха, заблуждения. Это испытали и фашисты, когда вдруг под Москвой горстка героев-панфиловцев сдержали танковую дивизию. Еще раньше, когда международная антирусская сила ликовала по поводу разрушения исторической России, вдруг появляется иная жестокая безжалостная власть, которая в какой-то степени становится орудием мщения первым большевикам-победителям, и пусть особым, порой жесточайшим путем, но начинает возрождать Россию, страна снова болезненно и постепенно возвращается из полного забвения в историю.

Александр Проханов. Ваша духовная судьба, как и моя, связана с Псковом. Сейчас под Псковом возник Священный холм, благословленный владыкой Евсевием. Он каким-то таинственным образом стал частью духовных, намоленных мест Псковщины. Вокруг этого холма все время люди: свадьбы, школьные экскурсии, поклонения. Это очень странное место. Что для вас сейчас Псковская русская земля?

Архимандрит Тихон. Ваша идея создания зримого сгустка истории, увенчанного Святым Крестом, когда по горстке земля из всех исторических мест страны и мест, связанных с историей конкретных людей, приносится к холму и люди зримо участвуют в созидании символа собственной истории, — эта ваша идея, кажется, не могла не воплотиться именно на Псковской земле. У этого Памятника испытываешь пульс времени и ощущение своей причастности к истории. Люди приходят туда и осознают, что многосотлетняя история страны и личная история множества людей, самое сокровенное и самое общее для всех, спаяны воедино. Эти Холм и Крест, как мне кажется, вписались в историческую сетку координат сакральной псковской географии: это и Псково-Печерский монастырь, и древние псковские стены, и Малы, и древнейший в России Изборск.

Такие идеи востребованы, они и дальше будут рождаться и претворяться в жизнь, будут консолидировать людей и делать из человека потребляющего человека вначале исторического, а потом человека, соединенного с Богом, стремящегося к познанию истины. В Библии есть удивительные слова, которые говорят о том, как найти силы к жизни: "Взыщите Бога, и жива будет душа ваша". Вот за что сейчас идет главная борьба. Для некоторых людей необходимый этап — взыскать свою историю, свою сопричастность к ней, свой смысл жизни, самого себя. А потом уже начинается искренний, духовный поиск Бога. И сам этот процесс дает колоссальные силы к жизни. Открытие бесконечного и бесконечное открытие — это и есть та вечная жизнь, которая предназначена человеку.

И созидание страны, и патриотизм, и искусство, поиск исторической правды — все это ступени, которые многих подводят к главному — к поиску Бога. Любая из идей, если она не подводит к Богу, если она самодостаточна, таит в себе страшнейшую фаустовскую опасность остановки "прекрасного мгновения". В такой остановке таится дьявольское искушение: поиск жизни останавливается, и наступает ад разрушения.