Газета Завтра 8 (1265 2018)

Помню, как-то в национальных архивах, я уже там не жил, увидел объявление, была какая-то выставка настоящих документов французской революции. Что меня потрясло, я до сих пор помню, это безумная подпись Робеспьера. Она начиналась вверху, потом огромные линии летели вниз, буквально, как голова казнённого, скатившаяся с гильотины. И этот список расстрельный, рядом колонка. Фамилии. Там столько всего интересного было!

Владислав ШУРЫГИН. Тогда второй вопрос - из исторических персонажей для тебя кто-то был примером?

Эдуард ЛИМОНОВ.Я двигался по жизни, постепенно совершенствуясь. Вот у меня сейчас кумир Жак Ру «Бешеный». Французский священник. Он был главарь «бешеных», покончил с собой в январе 1794-го в тюрьме Бисетр. Первый раз он себя кинжалом в грудь ударил, но не добил, а второй раз уже просто лёгкое пробил и умер. Потрясающий тип совершенно! Безумный. Он как раз был впереди своего времени предлагал брать в заложники детей, жён аристократов, проповедовал абсолютное равенство. Совершенно безумный человек. Робеспьер по сравнению с ним был приспособленец.

Владислав ШУРЫГИН. А я совершенно случайно в интернете наткнулся на великолепный перевод. В 80-е годы вышла книга французского палача Андре Обрехта. Палач из династии палачей, который работал сначала где-то в колониях, потом его перевели на территорию Франции. В общей сложности у него было 500 человек, которых он за всю жизнь обезглавил…

Эдуард ЛИМОНОВ.А я, представляешь, приехал в Париж ещё при Жискар д’Эстене, и тогда гильотинировали людей. И каждую неделю на последней странице «Figaro» были фотографии этих людей. Знаешь, как на паспорт, в рядок. А гильотину я видел на выставке, называлась она «Орудие пыток и прочие убийства». Офигенная выставка! Настоящая лионская гильотина, она стояла…ну, не лестница, а такой колодец. Она же высокая очень, оттуда летит этот нож. Нож, конечно, производит впечатление дико устрашающее. Потом там было, как растягивали человека. Обыкновенный такой, как слесарный, станок, туда его заправляли и растягивали суставы. Потом знаменитая «железная дева». И таких орудий там сотни было. Мы ещё с покойной Наташкой ходили.

Владислав ШУРЫГИН. Писатели тебе не интересны, но ты пишешь. Почему?

Эдуард ЛИМОНОВ.Это способ… знаешь, как после кораблекрушения в океане  фонариком светят. Это возможность дать о себе знать, разумеется. У меня никаких задумчивых мыслей по поводу читателя нет совершенно.