Газета Завтра 807 (19 2009)

На таком фоне президентские "разъяснения для придания весомости" ближнему кругу власть предержащих вряд ли будут соответствовать требованиям (или, как привыкли говорить в США, - вызовам) текущего момента. Не скрою, очень бы хотелось ошибиться в такой оценке, но - увы! - шансов на это почти нет.

Владимир Бушин ИЗ ДНЕВНИКА 1944-го

СТОЯЛО ЛЕТО 44-ГО. Это были дни освобождения Белоруссии по гениальному плану Рокоссовского "Багратион". Когда этот план обсуждали в Ставке, все были изумлены. Одновременно два главных удара? Так не бывает. Не может быть! Но Рокоссовский сказал: "А в данном положении это лучший путь!" Сталин попросил его выйти в соседнюю комнату и спокойно наедине подумать. А когда позвали, он повторил: "Два одновременных главных удара!" Сталин ещё раз попросил генерала выйти и подумать. Тот вышел, подумал, вернулся и доложил: "Два главных". Сталин в третий раз попросил его подумать наедине. Генерал вышел, подумал, вернулся: "Два!" Только после этого весьма необычный план утвердили. Сталин знал то, что много лет позже чётко выразил мой покойный друг Евгений Винокуров:

Упорствующий до предела

Почти всегда бывает прав.

Операция "Багратион" была одной из самых блистательных за всю войну. И, к слову сказать, именно в ходе её Рокоссовскому было присвоено звание Маршала Советского Союза.

Я листаю свой дневник тех дней. Операция началась 23 июня, а вот давно забытые, но, по-моему, кое-чем интересные записи за несколько дней до этого, когда мы ещё стояли в обороне.

28 мая 1944 г.

…Между прочим, был армейский гинеколог, майор медицинской службы - энергичный, симпатичный лысый еврей. Остался очень доволен нашими девчатами. (В части было довольно много телефонисток и радисток из Москвы, из Ивановской и Рязанской областей. Они чуть ли не каждый месяц проходили медицинское освидетельствование. - В.Б., 2009). Майор просто восхищён ими: все здоровые, сильные, да ещё - ни одной беременной! Мало того, 80 процентов - девицы!!! А ведь на парткомиссии, на которой комроты капитан Ванеев был перед этим, его изображали чуть ли не сутенёром.

2009.

У Симонова были во время войны стихи:

На час запомнив имена -

Здесь память долгой не бывает -

Мужчины говорят: "Война!"

И наспех женщин обнимают.

Ну да, бывало и так. Но вот вам цифра - 80% после трех лет войны, а им по 20-25 лет.

6 июня 1944 г. Новая Слобода, 3 км от Пропойска.

Великий день! Началось вторжение союзников. Как мы ждали этого летом 42-го. Пришлось ждать ещё два долгих упорных года. Мы не устояли до этого года - мы до него дошли… 4 тысячи судов, 11 тысяч самолётов… Идёт возмездие за комедию Компьена, за детей Ковентри, за Ленинград и Смоленщину… Да, можно твердо надеяться, что война кончится в этом году… Россия вздохнёт легче…

КСТАТИ, У ТОГО же Симонова есть шутливая "Сказка о городе Пропойске". Она начинается так:

Когда от войны мы устанем,

От грома от пушек, от войск,

С друзьями мы денег достанем

И выедем в город Пропойск.

Должно быть, название это

Недаром Пропойску дано.

Должно быть, и зиму и лето

Там пьют беспробудно вино…

Теперь это не хмельной Пропойск, а чинный Славгород.

12 июня 1944 г.

Только что прошумел дождь, отгрохотал гром. И снова над посвежевшей зеленью луга, над лесом - солнце. Радостно и легко дышится. И глядя на эту смеющуюся мокрую зелень, я почему-то вспомнил Нину. Как я однажды целовал её - мокрую, не успевшую утереться после умывания. Она не давалась, говорила: "Отстань, Бушев!" и смеялась. И была так хороша!.. И я тоже стал весь мокрым. Потом мы вместе вытирались полотенцем…

А потом мы пошли в наступление.

25 июня 1944 г.

Сегодня. Наконец, и в сводке говорится о наступлении севернее Чаусы. Это наступает наш правый сосед - 49-я армия. Левый сосед - 3-я армия тоже наступает. Видимо, нам предстоит быть дном мешка. Витебск уже в мешке, он завязывается с Запада. Одним словом, началось. А мы ещё стоим.

26 июня 1944 г.

В Витебске окружили 5 дивизий.

1 июля. Деревня Пешенья.

Около деревни остановились тяжелые танки. Шумные весёлые танкисты расположились обедать. Из одного танка вылез целый духовой оркестр. Играют какой-то трогательный вальс. Сбежались деревенские. Смотрят с любопытством и восторгом. Танцуют…

Наша полуторка мчится полем. Женщина, радостная, запыхавшаяся, бежит за машиной и бросает нам в кузов хлеб. Хлеб хороший, с хрустящей корочкой… Сушков плачет…

В церкви, окружённой народом, четыре пленных фрица. Наш пьяный солдат лезет к ним целоваться. Фрицы угодливо целуют небритые щёки солдата. "Дурак ты",- говорит солдат длинному худому фрицу в лаптях. "Nicht дурак", - отвечает тот и в пояснение поднимет руки вверх…

По дороге идёт колонна пленных, человек 35-40, и что-то поют…

Мы шли крутым заросшим берегом Ресты, три тёзки - Сушков, Лобунец и я. Сушков сорвал цвет боярышника, долго его нюхал и сказал: "Вот так же пахнет девушка"…

Деревни начались, большие, красивые, уютные. В избах порядок и чистота. Чистые кровати, скатерти. Сожжено сравнительно мало…

3 июля.

Вчера купались в Друте. А сегодня пьём воду из Березины..