Газета Завтра 807 (71 2009)

Понятно, что любая война непредставима без грязи и насилия, вопрос в масштабах явления, и отношении к этому командования. Вот, например, что писал в 1945 году Осмар Уайт, австралийский военный корреспондент: "В Красной Армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств здесь не больше, чем в любой другой зоне оккупации. Дикие истории о зверствах всплывают из-за преувеличений и искажений индивидуальных случаев… Одна женщина, которая рассказала мне большую часть сказок о жестокостях русских, от которых волосы встают дыбом, в конце концов была вынуждена признать, что единственным свидетельством, которое она видела собственными глазами, было то, как пьяные русские офицеры стреляли из пистолетов в воздух или по бутылкам…" Однако с тех пор количество изнасилованных немок, румынских, венгерских, чешских и пр. женщин ежегодно неумолимо возрастает. Так скоро окажется, что вся белая Европа - плод насильственной советизации. А как же было на самом деле?

Например, вот так: "Не причиняй мирному населению вреда. Не разрешай себе ничего, что твоей чести претит и твое славное имя чернит. Где бы ты ни был, веди себя всегда так, чтобы твое поведение вызывало уважение перед Красной Армией и нашей Страной. Все должны видеть, что Красная Армия - сильнейшая, и её солдаты - храбрейшие, отважнейшие и в то же время наиболее цивилизованные и дисциплинированные". Это обращение-предостережение военного совета 3-го Украинского Фронта. Кроме этого, были подобные приказы Маршалов Малиновского, Жукова, Конева и самого Сталина. Для особо непонятливых существовали спецподразделения НКВД и СМЕРШ, которые не стеснялись приводить в исполнение смертные приговоры насильникам и мародёрам.

Демонизированный на Западе Илья Эренбург так объяснял в своих воспоминаниях это "прощение немцев": "Русский человек добродушен, его нужно очень обидеть, чтобы он рассвирепел; в гневе он страшен, но быстро отходит. Однажды я ехал на "виллисе" к переднему краю - меня попросили среди пленных отыскать эльзасцев. Шофер был белорусом; незадолго до этого он узнал, что его семью убили немцы. Навстречу вели партию пленных. Шофер схватил автомат, я едва успел его удержать. Я долго разговаривал с пленными. Когда мы ехали назад, на КП шофер попросил у меня табаку. С табаком тогда было плохо, накануне раздобыв в штабе дивизии две пачки, я одну отдал водителю. "Где же твой табак?" Он молчал. Наконец ему пришлось признаться: "Пока вы разговаривали с вашими французами, фрицы меня обступили. Я спросил, есть ли среди них шоферы. Двое шоферов было, я им дал закурить. Здесь все начали клянчить… Одно из двух - или пускай их всех убивают, а если нельзя, так курить-то человеку нужно…"

Современным европейцам лучше поверить Эренбургу на слово. Без "перепоказа" итогов войны.

Александр Нотин СВЕРХДОЛЖНОЕ ВЛАДЕНИЕ Раздумья православного предпринимателя

Боже, спасибо Тебе за то, что у меня есть,

и Трижды спасибо за то, чего у меня нет.

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК обременен неким количеством имущества или, по-научному, "активами". На предпринимателей в этом смысле падает особая нагрузка, так как развитие и преобразование активов, то есть превращение массы активов "А" в большую массу "Б", и их качественное улучшение - это и есть их основная работа. Под активами мы понимаем землю, недвижимость, средства производства, товары и деньги (во всех формах), людей, занятых в производстве, бизнес идеи. И еще, конечно, желание со всем этим возиться, все сводить воедино, преобразовывать, создавать новые формы. К исходным активам обязательно должна быть приложена оживляющая их энергия, умение рисковать, принимать смелые и нестандартные решения, кропотливо вести дела, строить отношения с разными людьми, улаживать нестандартные ситуации и проч. Только больное сознание может вообразить, что все это дается легко и просто. Это немалый труд и немалый риск; а "риск, - утверждает чешская поговорка,- не ен зиск" (т.е. не одна только прибыль). Надо всегда быть готовым к убытку, неожиданному удару, даже к поражению. Случись последнее - надо иметь силы и мужество подняться и снова вернуться в строй.