Газета Завтра 826 (90 2009)

Но нас принял молодой областной премьер В. Кокшаров. Были достигнуты договоренности: об оценке предприятия, подготовке к продаже, наконец, по продаже завода и погашению долгов по зарплате. Мы снялись и уехали. Пока эти пошаговые договоренности со стороны правительства области выполняются. Правда, основным покупателем у нас считался Кировский гидролизный завод, его представители регулярно бывали в Лобве, изучали ситуацию. Однако завод купил тот же Марс Шарафуллин за 35 миллионов рублей. Старый собственник сейчас должен наконец-то рассчитаться с долгами по зарплате перед работниками предприятия. Это сейчас самое главное. Каждому заводчанину предприятие должно десятки тысяч рублей…

М.С. Россия, конечно, жила заводами. Было индустриальное общество. При переходе к рынку думали еще больше модернизировать, осовременить предприятия. Но сплошь и рядом эти попытки провалились. Потому что частные собственники оказались никудышными хозяевами. Любое производство требует инвестиций, долгосрочных вложений. У них на первом месте оказались прибыли. Все, что нужно, выбивалось из устаревшего железа, из людей. Это общероссийская тенденция. Но вот кто-то конкретно взял и сложил себе в карман Ивдельский гидролизный, Тавдинский гидролизный заводы. Прибыль, какую можно, выкачали, оборудование распродали или сдали в металлолом, людей выкинули на улицу. Лишь только Лобвинский завод оказал тихое, но упорное и бескомпромиссное сопротивление. Это что за явление?.. Вот вы говорили об успехах в рыночной экономике в 2003-2004 годах, чуть позже, чуть раньше. А ведь в это время все нормальные люди в области ненавидели спиртопроизводителей. Говорят, везут спирт с югов, везут синтетику. Но и Уральские заводы оказались заметаны в океане нелегального бизнеса. В 1990-е годы приедешь в Лобву, там же на вокзале все некрасивое лицо Верхотурья: торговцы спиртом потянулись на завод, вечером они же едут в обратной электричке. Я понимаю, просто был в стране абсолютный бардак. Да, были какие-то безумные годы, люди пили эту отраву, умирали от неё, наживались на ней… Но, с другой стороны, занимаясь несколько лет проблемами Лобвинского биохимзавода (писал для "Уральского рабочего" в 2007 - 2008 годах), я заметил, что работников завода отличает уровень культуры. Производственной культуры, вообще, культуры в целом. Несмотря ни на что, он не потерялся. Люди здесь интеллигентны, приветливы, доброжелательны, развиты спорт, туризм. Мне кажется, как раз вот этот высокий уровень культуры не позволяет поддаваться процессам деиндустриализации.

А.А. Вы правы. Химическое производство - это сложное производство. Здесь всегда требовалась высокая квалификация. Требовались образование, интеллект. Когда говорят, что рабочий класс как явление умер, я не соглашаюсь. Да, в 90-е годы фактически обманули с акциями, с приватизацией. Хозяевами предприятия мы не стали. Но жизнь такая, что сейчас, на ходу, приходится учиться быть политиками. О, какая это учеба! Вы представляете, что такое голодовка? Первые два-три дня человек очень сильно теряет в весе, потом это стабилизируется, но через 7-8 дней начинают отказывать почки, а за ними другие жизненно важные органы… Человек опухает. А теперь представьте, что к голодающим родителям приводят детей. Ребенок видит, что мама, папа здесь, но почему в таком состоянии, не может понять. На это страшно смотреть. А теперь представьте, что в частный дом, где приходит голодовка, залетает уполномоченная по правам человека Г. Мерзлякова и начинает кричать: "Ну, вы, сволочи!" Я еле сдержался, вышел на улицу. А то мы бы её так высволочили.

Правительство области, увы, хотело бы спустить на тормозах весь пар общественного недовольства. А мы защищали и защищаем завод, потому что нам негде больше работать, нам без него не прожить. В 2007 году работники предприятия ходили охранять территорию. По своей инициативе. Потом, когда всех уволили, сдали пропуска, охрана Федулеева не стала пускать. Когда охрана поменялась (пришел на полгода Шарафуллин), оказалось, что в цехах кое-где вырваны трубы отопления, похищено оборудование. Были попытки возбуждения уголовных дел по данным фактам, но они оказались безрезультатными… Политика собственника в 90-е годы и сейчас, это совершенно разные вещи. Тогда никакие законы, можно сказать, не действовали, этиловый спирт действительно был очень ликвидным товаром. В 2000-е годы потребовались лицензии на производство этой продукции, на производство водок, его оказалось, нельзя, в медицине тоже нельзя, с парфюмерией и косметикой тоже сложности, В Государственной думе оказались лоббисты других производителей. Да еще потребовалось, чтобы биохимзавод был оснащен системой "Эгоист", она сразу передает данные о производстве продукции в Москву: в налоговую инспекцию, в налоговую полицию. Собственник стал терять интерес к такому производству.