Газета Завтра 835 (47 2009)

Дальний Восток из европейской части России воспринимается чаще всего отстраненно — подавляющее большинство населения Центрального федерального округа и соседствующих с ним никогда не бывало восточнее уральского хребта (да и на восток от Волги забиралось не часто), предпочитая работать на месте, а отдыхать либо южнее, либо западнее, либо вообще — на даче рядом с родным городом. В результате новости из Приморья, Приамурья, с Сахалина, Курил, Камчатки и других дальневосточных регионов часто воспринимаются зрителями как некие абстрактные сообщение, не имеющие отношения к их собственной жизни. Также во многом воспринимаются и проблемы Дальнего Востока — буря, поднявшаяся в регионе после ввода очередных ограничений на импорт подержанных автомобилей, вызвала у большинства жителей центральных регионов России в лучшем случае недоумение — проживая в более менее благополучных европейских регионах трудно понять, какое значение имеет для дальневосточников доход, получаемый от "перегона".

Если Дальний Восток далек сам по себе, то Камчатка, отделенная от Москвы девятью часовыми поясами — они же девять часов полёта, — кажется еще большей фикцией, существующей исключительно в телевизоре, на страницах учебников и атласов, и иногда — на банках с икрой, в строке, где указан регион происхождения продукта.

Подобный разрыв между реальностью огромной страны, раскинувшейся от Калининграда до Уэлена, и пониманием этой реальности в мозгу отдельно взятого гражданина, чреват тем, что вскоре отдаленные земли перестают восприниматься частью Родины, на них уже не распространяется понятие "наша земля". И к их потенциальной потере среднестатистический гражданин начинает относиться равнодушно — не понимая, зачем ему, лично ему — Камчатка или Курилы, какие преимущества обладание этими землями дает России, и чем грозит их утрата.

Итак, что же такое Камчатка? Слова "Земля Вулканов" — заезжены, о том, что над Камчаткой курятся вулканы знают все из школьного курса географии. Чтобы понять смысл этих слов, вулканы надо увидеть. Богатыри в черной броне, покрытые белыми снеговыми прожилками, они возвышаются на заднем плане, за окружающими Авачинскую губу зелеными сопками, словно молчаливые стражи дальневосточных рубежей. Еще более потрясающий вид открывается из иллюминатора летящего над Камчаткой самолета: суровые ущелья, крутые сопки и возвышающиеся над этим величественным театром вулканы оживляют в памяти мифы о крае земли, где небесная твердь смыкается с диском Геи, где текут огненные реки, а в горных ущельях живут грифоны.

Но вскоре самолет снижается, под крылом открываются поля, дороги, поселки, с гулким щелчком встают на упоры выпущенные шасси, и вот под крылом стелется бетонка Елизово — воздушных ворот Камчатки. И тут открывается еще одно понимание Камчатки — земля военных. Вооруженные Силы — один из главных, если не самый главный фактор, определяющий смысл существования полуострова. Параллельно ВПП, по которой катится прилетевший из Москвы Ил-96, мелькают капониры, площадки и рулежки, заполненные противолодочными Ил-38, тяжелыми перехватчиками МиГ-31, транспортными Ан-26, вертушками, вспомогательной техникой. Понимание усиливается, когда, уже болтаясь на катере посреди Авачинской губы, вдруг слышишь гул рассекаемого воздуха и характерный свист турбин, а затем видишь стремительно набирающий высоту "МиГ" — уходящий в небо над океаном. Может быть — в очередной тренировочный полет, а может — и на перехват очередного приблизившегося к воздушным границам "Ориона" с белыми звездами на плоскостях и фюзеляже.

Понимание становится окончательным, когда на южном берегу Авачинской губы, отделенный от Петропавловска 10 милями по воде или 70 километрами по прибрежным дорогам, открывается Вилючинск. Столица дальневосточного подплава, со своими КПП, жилыми домами, складами, громадами плавучих доков, теряющихся в тумане, огромным "Маршалом Крыловым" — осколком некогда могучей "космической флотилии" — и чёрными тушами атомоходов у пирсов.

Атомный подплав. Стратегическое сдерживание. Ракетно-ядерный паритет. Эти категории высокой политики становятся зримыми и осязаемыми здесь, за девять часов от Москвы. Здесь Россия удерживает свое пространство и свой мир одной из "рук" морских стратегических сил — вторая подпирает небо над Кольским полуостровом, в водах студеного Баренцева моря.