Газета Завтра 845 (4 2010)

     Внешне этот глобальный кризис проявился как финансовый и экономический. Но это только фактор времени, чтобы он полностью трансформировался в системный. Еще раз повторю, что системный кризис — это не только и не столько кризис отношений и институтов, сколько крах, крушение господствующего в данный момент типа или модели мышления. Например, никто сегодня не может построить верифицируемую эконометрическую модель того, что будет с мировой экономикой в середине 2010 года или в начале 2011 года. Честные эксперты отвечают: "Не знаю", другие: "Если…, то…"

     Поскольку американский истеблишмент не знает, что делать в стратегическом плане, администрация Обамы с самого начала пошла по самому простому и апробированному пути — накачке денег в экономику для стимулирования спроса, увеличению дефицита госбюджета почти до двух триллионов долларов и т.д. Через год лауреат Нобелевской премии Дж.Стиглиц иронически прокомментировал этот путь преодоления острых экономических проблем: "Пока деньги есть, экономика крутится. Деньги закончатся — экономический механизм опять заклинит".

     На самом деле системный кризис в принципе нельзя преодолеть традиционными "испытанными способами". Его можно только закамуфлировать. На время. Даже если США и весь остальной мир сделают вид, что этот экономический кризис преодолен, то следующий, который начнется уже через 5-7 лет, гораздо быстрее перейдет в фазу неконтролируемого системного обвала.

     Ключевой момент в том, что глобальная американская корпоративная империя, основой которой стала принципиально новая модель неокапитализма Рузвельта, исчерпала себя и перестала эффективно функционировать. Можно даже сказать, что действительно однополярный мир просуществовал всего 14 лет — с 1991 года по 2005 год. С 2005 года мир уже не однополярный, потому что Вашингтон этим неизвестным миром, где вновь происходит быстрый, резкий, неконтролируемый рост глобальной неопределенности, не управляет.

     Начался объективный процесс деглобализации, усиление региональных центробежных сил — в Европе, Дальнем Востоке, Латинской Америке, Исламском мире.

     Европейский правящий класс сделал ставку на форсированную реализацию Лиссабонских соглашений, превращение Европейского сообщества в единое государство — Соединенные Штаты Европы.

     На Дальнем Востоке, особенно после августовских выборов 2009 года в Японии, резко активизировались конфиденциальные контакты и переговоры по поводу создания единой дальневосточной валюты, формирования институционализированного тихоокеанского экономического сообщества.

     "Полевение" в Латинской Америке ведет к тому, что здесь вновь усиливается интерес к региональной интеграции.

      Тем не менее, вряд ли какие-то действительно кардинальные революционные изменения в самой структуре международных отношений произойдут в ближайшие пять-семь лет. Именно потому, что реальных конкурентов американской корпоративной империи сегодня по-прежнему нет. Европейское сообщество, Китай, Россия пока по-прежнему всего лишь влиятельные провинции империи США, которая на глазах все больше и больше превращается в малоуправляемую рыхлую глобальную конфедерацию.

     Все империи в истории проходили этот путь. Так было с Римом, Хазарским каганатом, Византией, Оттоманским халифатом…

     Мир вновь сталкивается с острейшей необходимостью появления принципиально новых системных корпоративных моделей развития социума-государства.

     И вопрос даже не в неизбежности похорон американской корпоративной модели неокапитализма. Эта модель и так будет благополучно похоронена. Проблема в другом. Помимо циклично проявляющихся эндогенных противоречий глобальной неокапиталистической системы появились принципиально новые глобальные угрозы: неотвратимо растущий дефицит природных ресурсов, прежде всего энергоресурсов, рост мирового населения на фоне обострения проблемы продовольственного обеспечения, формирование целой системы новых экологических проблем, непрогнозируемые климатические изменения в связи с глобальным потеплением, быстрая деградация традиционного рационального мышления, тотальное разрушение ценностных систем современной индустриальной цивилизации, что, прежде всего, проявляется в углублении кризиса смысла индивидуальной и общественной жизни и т.д. Американская корпоративная империя принципиально не может ответить на эти вызовы и угрозы. В своем сентябрьском выступлении (2009г.) на Генассамблеи ООН Барак Обама буквально подтвердил этот вывод.

     Но главное в том, что нет действительно значимых альтернатив для решения новых угроз и вызовов.

     Вопрос, следовательно, заключается в выработке принципиально новых цивилизационных проектов, а, следовательно, и новых моделей эффективных корпоративных моделей государства — социума.