Газета Завтра 861 (20 2010)

     Требования эти практически не касаются социальной и экономической ситуации в отрасли — они взывают к политико-правовым трансформациям в обществе. Лапидарный язык обращения, его стиль заставляют подозревать, что руку к нему приложили отнюдь не шахтеры. По сути же исполнение требований и призывов "Союза жителей Кузбасса" — например, вывод из Междуреченска сил МВД, привезенных из других городов, освобождение всех арестованных, составление списков противодействующих им чиновников и милиционеров и т. д. — будет означать фактическую "отмену государства". Это все равно что требовать от армии самораспуститься, а от судов — немедленно освободить всех праведно или неправедно томящихся в СИЗО.

     Обращение это отчетливо антипутинское: "В то время, как на нас делают миллиарды долларов, на которые потом строят себе дворцы и виллы, в которых потом гуляет наш премьер-министр, мы сотнями гибнем в шахтах, наши люди губят себя за копейки… Мы не будем рабами, рабочим скотом, с которым можно не считаться, как бы это не хотелось некоторым правящим людям. Мы устали от рабства и унижения. Хватит!" Но в этом страстном тексте нет ни грана возмущения против главнейших виновников случившейся на "Распадской" трагедии и всего ужаса "рабства и унижения" шахтеров — хозяев кузбасских шахт.

     Обращение апеллирует к президенту Медведеву, ища в нем спасителя от "путинского рабовладения" — но ни полсловом не упоминает собственников угледобывающей компании "Распадская" Г. Козового и А. Вагина, а также Р. Абрамовича, чьи структуры владеют 40% акций этого ОАО. Вся экономическая составляющая обращения сведена к наивному требованию "Повысить зарплату во всех рентабельных шахтах региона в три раза, считая от минимальной, но не ниже 45.000 рублей. Именно из-за малых зарплат идет нарушение техники безопасности, в результате чего наши люди гибнут сотнями".

     Не является ли столь однозначная фигура умолчания указанием на истинную природу сокрытого элемента игры?

     Сама ситуация, при которой оказались возможны "миллиарды долларов", "рабский труд" и отношение к рабочим, как к скотам, возникла, в том числе, при поддержке замороченных и политически безграмотных шахтеров Кузбасса, которых двадцать лет назад точно так же "развели" на роль тарана против власти. Не желают ли кузбассцы вспомнить те времена, когда под стук касок и мегафоны стачкомов разваливалась их Родина?

     В июле 89-го на Кузбассе прошла первая политическая забастовка шахтеров; громче же всего требования кузбассцев прозвучали в марте-апреле 1991 года. Ирония в том, что буквально все эти требования оказались выполненными — и сегодня шахтеры пожинают ровно то, под чем слепо подписывались двадцать лет назад.

     Среди политических обращений шахтеров тех лет — выход России из СССР, отмена 6-й статьи Конституции, отставка Горбачева и советского кабмина, роспуск Верховного Совета СССР, отставка руководителей силовых ведомств, деполитизация КГБ и МВД, строительство церквей. Все это означало фактический демонтаж Советского Союза и всего советского хозяйствования.

     В экономической сфере шахтеры настаивали на самостоятельности предприятий угольной отрасли, добивались преобразования государственных шахт в иные формы собственности, требовали разрешить продажу сверхплановой продукции по рыночным ценам внутри страны и за рубеж, призывали разрешить предприятиям устанавливать свои нормы выработки. Каждое из этих положений — шаг на пути к нынешнему мраку, к "миллиардам", к "мраку и унижению", к жуткой эксплуатации шахтеров.

     В довершение, шахтеры 80-х требовали отменить дисциплинарный устав, упростить структуру управления, уменьшить объем отчетности и сократить инструкции по технике безопасности. Все это в итоге вылилось в "гибель сотнями в шахтах", во взрывах и похоронах.

     Боролись — и напоролись.

     Уже тогда, в период развала СССР, было понятно, что шахтерское движение использовалось в качестве "спецоперации" по демонтажу существующего строя. В ней горемычные работяги были элементарно использованы как ширма теми, кто жаждал передела власти и собственности и сполна поживился в начале 90-х.

     Сами же дезориентированные советские шахтеры и не помышляли о том, чтобы стать собственниками своих шахт и производств. По данным историка забастовочного движения Дмитрия Левчика, по опросам 1990 года 96% шахтеров хотели иметь в частной собственности землю и квартиру, а 33% хотели также иметь и собственный грузовик или трактор для обработки приусадебного участка. И только 24% желали быть собственниками производственных помещений, техники и оборудования для производства. При этом двум третям шахтеров было вообще безразлично, на каких предприятиях трудиться — "лишь бы платили зарплату". В точности, как сегодня?