Газета Завтра 882 (41 2010)

     После того, как грузины начали войну, командование миротворцев, дежурный генерал ЦКП и командующий СКВО неоднократно выходили напрямую на начальника Генерального штаба с докладами о том, что наши миротворцы несут потери, что идёт уничтожение города с мирным населением, что необходимы немедленная помощь и приведение в действие имеющихся на этот случай планов отражения агрессии, но НГШ всё тянул, непрерывно "уточняя" у высшего политического руководства, какими должны быть масштабы применения силы, хотя политическое решение к этому моменту уже было принято.

     Именно с этим была связана задержка с вводом войск, которая обошлась нашим миротворцам в несколько десятков убитых солдат и офицеров.

     Первая директива, отправленная в войска, носила столь ограниченный характер, что почти сразу потребовала её дополнения новой. По первой директиве войска, вводимые в Южную Осетию, фактически оставались без прикрытия, так как директива касалась лишь частей и соединений СКВО…

     По его же вине возникла несогласованность между видами Вооружённых Сил. Не имея опыта работы организации межвидового взаимодействия, в самый ответственный момент начальник Генерального штаба словно "забыл" о ВВС.

     Директива войскам Северокавказского военного круга ушла, а директива командованию ВВС не была отправлена. О ней "вспомнили" лишь тогда, когда войска, пройдя Рокский тоннель, оказались под ударами грузинской авиации. И ВВС пришлось, что называется, "с колёс" вступать в операцию. Это явилось одной из причин столь высоких потерь в самолётах. Потом точно так же "вспомнили" о ВДВ, и директива ушла в штаб ВДВ.

     Именно этим объясняется то, что самые мобильные войска Российской армии оказались фактически в арьергарде военной операции.

     Совершенно непонятно, почему в преддверии войны, когда непрерывно из ГРУ ГШ и от миротворцев из Южной Осетии поступала информация об обострении обстановки, руководство Генерального штаба не приняло решения о разворачивании центрального командного пункта, который имел все возможности управлять войсками в районе конфликта, в ходе переезда двух ключевых управлений, но всё время войны работал в обычном "дежурном" режиме, занимаясь лишь отслеживанием обстановки, в то время как ГОУ и ГОМУ были фактически отрезаны от войск?

     Эта война показала, что "вкусовой" подход к выбору мозга армии, начальника Генерального штаба, как ключевой фигуре для управления войсками в боевой обстановке — неприемлем.

     Сегодня благодаря политике реформирования армии сердюковыми, в России, по существу, создается полицейское государство, бюджет спецслужб вырос за 10 лет с 2,8 до 31,3 млрд. долл. США, а численность сотрудников выросла до 2,14 млн. человек — вдвое больше армии, чего не было за всю историю Российской империи и Советской власти. Спецслужбы, наверное, и закроют эти бреши в СЯС, ПВО, ПРО, ВМФ… перегоняя контрабандный китайский ширпотреб на свои склады для реализации.

     Объем газетной статьи не позволяет продолжить описание многосторонней деятельности армейского руководства, но если подводить итоги сказанному, то возникает большой вопрос — не произошло ли следующее:

     — полный слом российской военной машины;

     — ликвидация мобилизационной системы подготовки и ведения войны;

     — ликвидация военной науки;

     — ликвидация системы профессиональной кадровой политики;

     — продажа основной части объектов инфраструктуры и земель Минобороны;

     — ликвидация военно-промышленного комплекса как единой системы генерации и реализации военно-технических идей во всех областях науки и техники, обеспечивающая опережающее создание необходимого армии оружия и боевой техники всех номенклатур, в превосходном качестве и в необходимых количествах, утрачены технологии и возможности выполнения серийных заказов;

     — ликвидация системы госзаказа, тылового и технического обеспечения;

     — ликвидация государственной идеологии воинской службы;

     — ликвидация исторической российской военной полковой системы строительства армии вместе с историческими боевыми традициями уничтоженных полков (теперь вместо них созданы безымянные бригады);

     — ликвидация единой системы военного управления;

     — физическое сокращение численности армии, офицерского корпуса и высшего командного состава;

     — свёртывание системы профессионального военного образования и подготовки младшего командного состава армии;

     — практически уничтожается национальная суворовская военная школа как школа подготовки офицерского корпуса России с детства;

     — значительно сокращена система военного присутствия Вооруженных Сил России за рубежом — не так ли все это? Не присутствуем ли мы сегодня при практическом закате военно-промышленного комплекса России, уже не способного создавать современные корабли, образцы высокоточного оружия и средств автоматизации, разведки и связи?

     К сожалению, такое положение значительно отягчается негативным кадровым отбором в армии и государстве.