Газета Завтра 884 (43 2010)

     Программа Фестиваля была составлена так, что во все вечера, с первого до последнего, со сцены в зал транслировался только позитив. Начало этому положил балет Стравинского "Жар-птица", где непрофессиональные танцовщики — дети, подростки, молодежь — после месяца совместной работы показали эту сказку в стиле осовремененного общинного танца и пантомимы. Постановка была задумана и осуществлена британским балетмейстером Ройстоном Малдумом, который мечтает посредством танца преобразовывать жизнь отдельных людей и целых сообществ. Этот балет, осуществленный уже в нескольких городах Европы, рассказывает о том, как добро побеждает зло, и неназойливо показывает, как обычные, не обученные прежде танцам дети пытаются раскрыть эту мысль. Это, на самом деле, и поучительно, и весьма интересно. Но главным потрясением было то, как сыграл РНО под управлением Плетнева балет Стравинского. Это был знакомый незнакомец. Обычные колючести Стравинского звучали мягко, диссонансы не резали слух. Добро, незащищенность — на сцене, у искренне переживающих это детей, и виртуозно переданная трепетная мягкость — в музыке. Добрая сказка, которую нашептывает на ушко любимая бабушка. Хорошо!

     Несколько слов о выступлении Лоры Клейкомб, американской певицы, которую связывает с нашими слушателями долгая взаимная приязнь. Ее прекрасное исполнение камерной музыки, особенно 4-х песен Андре Превина, в сопровождении разных по достоинству ансамблей солистов РНО стало эталоном. Чистое, подвижное колоратурное сопрано, редкостное вокальное мастерство, умная голова и чуткое сердце, соединенные с любовью к камерному пению, — что может быть более надежной основой для рождения шедевров?

     Рассказывать о том, как РНО под управлением Плетнева, Хор имени Свешникова и приглашенные солисты (в основном итальянские) сыграли и спели одну из самых известных и уж, по крайней мере, одну из самых добрых и счастливых опер Россини "Золушку", можно долго. У Плетнева, фактически ставшего режиссером концертной постановки, в игре участвовали все, включая хористов. И это была не просто опера-буффа, а опера, проникнутая теплым лиризмом, в первом названии которой значились слова "торжество добродетели". Добродетель торжествует здесь во всем: в пении солистов, в хорах, и, конечно, в оркестровом сопровождении. Этот настрой захватил всех, и по временам, между взрывами аплодисментов, возникало то самое чудесное единение слушателей и артистов, о котором я уже говорила. Это была знакомая, но по-новому воспринимаемая музыка, в которой органично вел свою партию Анжелины-Золушки небольшой, но теплый и подвижный голос молодой итальянской певицы Серены Мальфи. Вечер закончился долгими восторженными аплодисментами, когда ни артисты, ни публика никак не хотели расходиться.

     К закрытию Фестиваля Михаил Васильевич Плетнев приурочил две грандиозные вещи: кантату Танеева "Иоанн Дамаскин" и симфонию №9 Бетховена. Первая посвящена памяти Николая Рубинштейна и, написанная на слова Алексея Константиновича Толстого, представляет собой размышления Иоанна Дамаскина о смерти, отчего ее нередко называют "Русским Реквиемом". Вторая — одна из самых известных в мире симфоний, в которой композитор, к тому времени совершенно глухой, подытожил свои взгляды на жизнь, заключив их кантатой на слова "Оды к радости" Шиллера. Для исполнения финала Плетнев собрал сводный хор "500 голосов", где рядом с известными профессиональными коллективами пели хоры МГУ, МИФИ, Омского государственного университета. Хоры были размещены не только на сцене и нависающих над ней балкончиках, но на балконах, опоясывающих все зрительские места в два ряда. Путь от смерти к жизни, которую венчает радость борьбы за всеобщее счастье, — вот что следует из заключительного концерта Фестиваля. "Как светила по орбите, \ Как герой на смертный бой, \ Братья, в путь идите свой, \ Смело, с радостью идите!" — слова эти, которые волнами переливались с одной стороны Зала к другой, выпевали молодые голоса на балконах, а вместе с ними все остальные хоры и маэстро Плетнев, всколыхнули всех. И уже после окончания концерта, после того, как отгремели аплодисменты, глаза расходившихся по домам слушателей продолжали гореть и улыбаться, в то время как их губы выговаривали: "Все они пигмеи рядом с ним". Кто такой он, и кто такие они — сомнений не вызывало.

     Лев Толстой высказал в "Войне и мире" простую мысль о том, что хорошие люди должны объединяться, как это заведено у плохих, и тогда на Земле все будет хорошо. Попытаемся последовать этому хотя бы в одном конкретном деле: не позволим надругаться над великим музыкантом и хорошим, глубоко чувствующим, интересно мыслящим человеком, Михаилом Васильевичем Плетневым. Он — достояние России и не только ее одной.

Алексей Касмынин ЭРА ВОДОЛЕЯ