Газета Завтра 911 (18 2011)

Я начал заниматься этнографией как участник семинара "Православие и русская народная культура" при Институте этнологии и антропологии РАН, который до сих пор ведёт Марина Михайловна Громыко. Она впервые стала изучать православие в системе народной культуры. Сначала это вызвало полемику, с Мариной Михайловной спорили, но впоследствии многие поменяли свою позицию. Мои занятия проходили в русле семинара, я участвовал в его сборниках, сейчас они трансформировались в журнал "Традиции и современность", который редактирует Олег Кириченко.

На занятия символикой меня подвигнул историк архитектуры Михаил Петрович Кудрявцев, я достаточно был с ним близок в последние годы его жизни, это был мне подарок судьбы. Кудрявцев рассказал мне, что лучшим дореволюционным специалистом по символике был граф Алексей Сергеевич Уваров, который составил "Символический словарь" (до сих пор неопубликованный, кстати). В своём понимании символики Уваров опередил современников лет на пятьдесят. Он работал сравнительно-интегративным методом, напоминающим то, к чему в 1920-1930-е годы пришли Мирча Элиаде, Жорж Дюмезиль, французская школа символоведов. Причём, в отличие, скажем, от Генона, Уваров стоял не на эзотерических позициях, а на церковно-христианских. Вообще, граф был очень религиозным человеком: останки людей, которые откапывал, — он отпевал и потом перезахоранивал. Советские археологи любили пинать его за то, что тот "перепутал слои". Но Уваров воздавал должное усопшим, а советские археологи, которые "не путают слои", всё просто сгребали в отвал как мусор.

Уварова я прочёл всего, включая неопубликованное. И долго ничего не печатал, просто изучал. Параллельно занимался Оптинским архивом. Меня интересовало русское старчество в его лучших проявлениях. Здесь я упомяну покойного Алексея Червякова, который раньше описывал фонды в Отделе рукописей Ленинки, он ввёл меня в изучение оптинской проблематики.

И третий момент: ещё будучи студентом Историко-архивного института, я захотел понять древнерусскую историософию, по которой тогда, в конце 1980-начале 1990-х годов ничего толком не было написано. Стал внимательно читать русские летописи, сверяя их с Библией. И тогда я осознал, что древнерусская культура мыслила себя как непрерывное продолжение библейской традиции. Регулярно посещая богослужение, я обнаружил там все эти отражения. Так у меня сложилось некое объёмное видение. С определённого момента я словно получил некий ключ к дешифровке тех средневековых посланий, которые не утратили своей актуальности до нашего времени. Долгие годы меня совершенно не волновали собственные идеи, мне хотелось узнать "как на самом деле", актуализировать то, что неадекватно понимается в силу многочисленных аберраций. Постепенно я стал публиковать разные тексты, которые теперь складываются в книги.

"ЗАВТРА". Каков метод работы? Ты поднимаешь проблему и углубляешься в неё или же работаешь на стыке, параллельно занимаясь несколькими темами?

Р.Б. Узкие специалисты теряют ясность зрения, перестают учитывать контекст, в котором существуют, перестают замечать связи. Темы раскрываются в их культурном бытии, для чего их нужно охватывать в целом. Для этого необходимо переключаться с одной темы на другую, потом возвращаться к прежней и смотреть на неё уже новыми глазами. В этом мой метод: заниматься многими вещами, но периодически.

Символика — ключ к духовному опыту. Невозможно адекватно интерпретировать духовный опыт других людей, тем более, давно ушедших поколений, если ты не знаешь, как живёт символ, как он обогащается новыми смыслами. Ведь духовный опыт постоянно меняется. Очень быстро стало ясно, что символы зависят от контекста. Для того, чтобы истолковать маленькую деталь, ты должен целиком понять композицию. Но ты не можешь охватить всё, если хотя бы в одном не достиг дна. Другого пути, чтобы понять традиционную религиозную культуру, нет.

"ЗАВТРА". А как возник интерес к Запорожской Сечи?