Читаем Газета Завтра 915 (22 2011) полностью

Далее. В случае укрепления РФ, и тем более, превращения её в новую историческую Россию власти понадобится новый коллективный исторический миф, и тогда Сталин, его эпоха по определению займёт в нём одно из главных мест. Кто-то скажет: да никогда нынешняя власть этого не допустит. Не нынешняя власть в целом, поправлю я, а её ультралиберальный сегмент, время которого близится к концу и который прекрасно это понимает, иначе не стал бы дёргаться с "десталинизацией-2011" — нервишки-с. А часики-то — тик-так, тик-так. Собственно, разрушение РФ — последний отчаянный шанс этой публики, поскольку любое укрепление центральной власти (а оно не может быть реализовано ни на ультралиберальных рельсах, ни на балансе между социальной и ультралиберальной ориентациями) поставит не только вопрос "что делать?", но и "кто виноват?" в результатах последнего двадцатилетия, и за преступлением должно будет последовать наказание. Тик-так, тик-так.


С учётом такой перспективы — развалить РФ, таким образом спрятав концы в воду, для многих ультралибералов — единственный способ не сесть на скамью подсудимых. Аналогичный мотив был у части тех дельцов, которые разваливали СССР, скрывая в геополитической катастрофе последствия организованной ими с целью обогащения катастрофы геоэкономической. В этом смысле правы те, кто чувствует в сегодняшней атмосфере гниловатый, трупный запах перестройки — теперь перестройки-2. Но времена иные, чем 1980-е, когда "неолиберальная революция", интегральной частью которой стали горбачёвщина и ельцинщина, только начиналась. Сегодня неолиберальная революция, достигнув целого ряда целей, исчерпала себя не только в РФ, но и во всём мире — "но их бедой была победа — за ней открылась пустота" (Н. Коржавин).


Как говорил Шерлок Холмс в рассказе "Его прощальный поклон", написанном аккурат в 1917 году, "скоро поднимется такой восточный ветер, который ещё не дул… Холодный, колючий ветер… и, может, многие из нас погибнут от его ледяного дыхания. Но… когда буря утихнет, страна под солнечным небом станет чище, лучше, сильнее".





Игорь Шафаревич -- Гадания о будущем


Окончание. Начало — в №№ 19-21


КОНЦЕПЦИЯ


Мне кажется, что теперь я могу изложить историческую концепцию. Ту, которая, на мой взгляд, согласуется с известными фактами истории. Я её сформулирую в виде пяти положений.


Первое. В основе лежит точка зрения Данилевского об истории как об истории культурно-исторических типов, сменяющих друг друга.


Второе. Новый культурно-исторический тип может сформироваться только вокруг определенной нации или группы родственных наций. Нация есть общность людей, имеющих сходный стереотип поведения. Пассионарии среди них готовы проливать кровь и рисковать жизнью за его сохранение и распространение.


Третье. Чтобы определенная нация послужила центром, вокруг которого складывается новый культурно-исторический тип, необходимо, чтобы в ее характере содержался определенный взгляд на взаимоотношения человека и Космоса, притягательный на данный момент для других наций. Крайними примерами таких взглядов является Дух всевластия, преклонение перед победителем в соревновании, характерное для западного капитализма. И тот, который Ксения Касьянова связывает с русским национальным характером. Но между этими крайними взглядами, конечно, существует множество промежуточных точек зрения.


Четвертым свойством народа или нации, которое необходимо для того, чтобы он стал ядром нового культурно-исторического типа, является высокий уровень его пассионарности. Например, выше неоднократно высказывалась и аргументировалась мысль, что культурно-исторический тип "западного капитализма" находится сейчас в состоянии упадка. Этому соответствует быстрое понижение уровня пассионарности тех народов, которые некогда его создали и теперь поддерживают. В частности, понижается уровень их творческого импульса в культуре. Но особенно это видно в военной области. Например, в XVI в. около 200 испанских искателей приключений покорили громадную империю инков в Южной Америке, взяли в плен и казнили вождя империи Атахуальпу, а теперь объединенные силы Запада не могут справиться с двумя, с их точки зрения слабыми и некультурными, государствами — Ираком и Афганистаном.


Оба рассмотренных выше признака (проявление пассионарности в культуре и в военных делах) указывают на то, что в период создания культурно-исторического типа, названным нами "западным капитализмом", создававшие его западноевропейские народы обладали исключительно высокой пассионарностью.


Пятый пункт — народ, вокруг которого складывается новый культурно-исторический тип, несет при этом большие жертвы, но он же создает новые идеи, отражающие дух этого нового культурно-исторического типа. И тем самым формирует и сам этот дух.


Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика