Газета Завтра 920 (27 2011)

Единственное, чего добился "Золотой петушок" от Кирилла Серебренникова, — так это признания факта сомнительного положения Большого театра. Государственный академический Большой театр, пустив на свою сцену "беспощадный социально-политический памфлет" (будем держаться версии СМИ), рубанул сук, на котором сидит. Остается лишь пожелать, чтобы Большой театр в ближайшее время не превратился в нечто вроде частной лечебницы для умалишённых, а петух не оказался красным.

P.S. "Конь-то смирен? — Как корова! — Нам и надобно такого". Неудивительное дело! Артист оперы, имеющий редкий дар подлинности — голос, вынужден сегодня скакать под самопальную дудку режиссера-затейника и участвовать в его "продукциях", где игра в оригинальность оборачивается в одежды слабоумия и краха вкуса. И, собственно говоря, становится уже не важно, кто режиссер последних постановок Большого театра: "Воццек", "Дон Жуан", "Летучая мышь" и вот теперь "Золотой петушок". "Скованные одной цепью", они унылы и однообразны, как сериалы канала НТВ.

Даниил Торопов -- Апостроф

Глеб Борисов. "Демократия для белых. Свобода без равенства и братства!" (Запрещённая история. От вас это скрывают!) — М.: Яуза-пресс, 2010, 224 с.

Удивительная по темпераменту издательская аннотация стоит того, чтобы её привести: "Положив на все табу и запреты, забив на негласную цензуру, автор открыто, во весь голос, говорит то, о чём другие не смеют даже шептаться: вся история человечества сводится к борьбе свободы против равенства и братства! Всеобщие выборы губительны для подлинной демократии! Воинствующий "либерализм" и тоталитарная "толерантность" низводят людей до уровня жвачных животных! Взгляните на современный Запад, который нам ставят в пример, на который призывают равняться, — неужели не очевидно, что европейская цивилизация деградирует и вырождается на глазах, она уже на грани вымирания и поглощения третьим миром! Всего сто лет назад белая раса повелевала земным шаром, "неукротимый белый человек" нёс своё "гордое бремя" по всем морям и континентам — что осталось от этого величия всего век спустя? Европа превратилась в богадельню для дряхлых стариков, выродков и импотентов, в рай извращенцев и иммигрантов, навязывающих коренному населению чуждые порядки и образ жизни... И эта бледная немочь — наследники великих предков?! Этот похабный гей-парад — предел мечтаний человечества?! Этот Закат Европы — наше "светлое будущее"?!

Глеб Борисов — "альтер эго" Дмитрия Тараторина, автора бестселлера "Русский бунт навеки" и радикальных романов "Вирус восстания" и "Волкодлаки Сталина. Операция Вервольф".

"Демократия для белых" — собрание работ, сплетённых в единую ткань произведения. Источники и темы разнородны — от античной философии и отцов Церкви до голливудского кинематографа. Средневековье как идеальный порядок и критика монархического абсолютизма как провозвестника краха, иерархия как принцип бытия и идея долга, атака на буржуазность и своеобразная теория элит.

Текст предстаёт то историческим исследованием, то культурологическим эссе, то оборачивается актуальным социальным памфлетом:

"Проект "Дом-2" и ему подобные ужасны не какой-то там убогой эротикой, в нём якобы присутствующей. Он чудовищен, потому что навязывает в качестве естественной и почти образцовой жизненную модель бессмысленных и абсурдных особей, которые при этом убеждены, что они люди. Что-то должно их в этом разуверить, что-то должно поставить их лицом к лицу с беспощадным светом истины, свидетельствующей об их никчёмности. Только тогда у них появится крохотный шанс обрести хотя бы подобие человеческого облика".

"Суровый дядя", — констатировал коллега после публикации беседы с Тараториным в "Завтра" (2009, №17). Думаю, правильнее было бы сказать: интеллектуально бескомпромиссный.

Катастрофические последствия двадцатого века в материальном и духовном плане неизбежно обращают к идеям и теориям прошлого. Иначе стоит признать, что двадцатый век — это вершина развития человечества. В конечном счёте, подобные темы — достояние общественности вплоть до недавних времён. Так Юлиус Эвола на судебном процессе резонно потребовал привлечь на скамью подсудимых вместе с ним Платона, Данте, Бисмарка и других творцов европейской политической традиции.