Газета Завтра 922 (29 2011)

А этот не знает даже или сознательно врёт, какими силами обрушилась на Советский Союз фашистская Германия: "трехмиллионный вермахт"! Почти в два раза урезал. И боевой опыт, говорит, у вермахта совершенно пустяковый: "Давайте попробуем воспользоваться головой и зададим ей простой вопрос: когда и где мог вермахт набраться этого самого "двухлетнего опыта"? Три недели боев в Польше, три-четыре во Франции, неделя в Югославии. Вот и всё. Даже чисто арифметически это два месяца, а не два года". Как всё — а где, например, бои в Норвегии, в Греции? Где "битва за Англию"? Но главное, голова, которая соображает лишь арифметически, может служить только вешалкой для шляпы или быть дворковичем у Медведева.

Ну, кому не ясно, что даже обыкновенное ежедневное обучение уже отмобилизованной армии, даже бескровные захваты Мемеля, Чехословакии и Австрии, даже маневры имеют немалое значение для боевой подготовки армии. А тут — в Польше укокошили 64 тысячи человек да 134 тысячи покалечили. Это же надо уметь! Это "наука". И своих потеряли в общей сложности около 45 тысяч. Во Франции, опираясь на опыт в Польше, истребили уже 84 тысячи французов и 68 тысяч англичан, да сами потеряли 45 тысяч убитыми и около 100 тысяч ранеными. Это вам не маневры! Если голову Солонина спросить, допустим, для простоты, сколько времени потребовалось Елене Исинбаевой для мирового рекорда, она ответит: "Вот Леночка бежит, вот милашка опирается на шест — гоп, и рекорд готов! Секунд 15-20". "Молчи, пустая голова!" — как сказал незабвенный Руслан. За этими секундами, за рекордом стоят годы напряженнейшей работы, учёбы, тренировок, строгого режима. Так же — и за кровавыми блицкригами фашистской армии, ведь они были тоже своего рода "рекордами". Как можно, живя в славном городе Самаре, не понимать такие вещи! Это ж позор для города!

А силешки-то у трехмиллионного вермахта то там, то здесь были просто хилые. Так и пишет: хилая артиллерия, худосочные танкетки... Вот, говорит, пушчонку времен Первой мировой войны тянет-потянет, вытянуть не может шестёрка хилых лошадок. Или взять бомбардировщик Юнкерс-87. Да это сущий лаптёжник (с.166). Однако "катастрофический разгром Красной Армии можно списать на действия хилых сил немецкой авиации" (с.170). Кто не понял?

А ещё, мол, слышим "бесконечные причитания партийных пропагандистов, что "на Германию работала вся промышленность покорённой Европы" (с.100). Да ничего подобного! Сталинская пропаганда. Правда, в 215 моторизованной дивизии имелись французские, бельгийские и чешские грузовики. Так это ж чистая случайность! Да вот ещё в 7 танковой дивизии из 265 танков было 167 чешских и только 98 своих плюс 167 танковых пушек чешской фирмы "Шкода". А всего в июне 41-го перешли границу только 820 чешских танков (с.132-133). Разве много? Ну, были ещё и румынские, вернее, сделанные во Франции танки Первой мировой войны. Крохи! Правда, танки, самолёты, орудия были, разумеется, и у союзников — от Финляндии до Румынии.

Если установить десятибалльную шкалу знаний о Красной Армии и Отечественной войне и принять за единицу измерения, допустим, млеч, то знания, скажем, Радзинского можно оценить в полтора млеча, самого Млечина — в один млеч, а ваши, Солонин, в 0,3 млеча. В самом деле, вы не знаете даже, когда была создана Ставка (с.42), сколько человек входили в созданный 30 июня Государственный комитет обороны. А что пишете о гвардии? Будто звание гвардейских первыми получили две дивизии за бои под Минском в конце июня (с.141). До этого ли нам тогда было... На самом деле, первыми стали гвардейскими не две, а четыре стрелковые дивизии: 100-я генерал-майора И.Н.Руссиянова, 161-я полковника П.Ф.Москвитина, 127-я полковника А.З.Акименко и 153-я полковника Н.А.Гагена. И было это не в июне, а 18 сентября 1941 года. И не за бои под Минском, а за участие в Ельнинской операции, первой нашей крупной и успешной наступательной операции, проведенной под командованием генерала армии Жукова. И после этого, кроме жены, вас кто-то продолжает называть историком?

Маршал Жуков, разумеется, вам не по душе. Вы лишаете его славы победителя на Халхин-Голе, а целиком передаете её генералу Потапову.