После того, как раскололось пространство, произошло и раздвоение личности: "Следовало теперь выбирать между тем Зеркальцевым, который, повязанный путами, сидел в крапиве вместе с пьяным председателем, тем, который, элегантный и легкомысленный, двигался с микрофоном среди сверкающих автомобильных салонов и своим чарующим баритоном услаждал слух ценителей комфорта и благополучия".
Но главная трагедия в том, что мир Красавина с его высокой идеей ковчега оказался не меньшей обманкой, чем московский автосалон, еще одним кривым зеркалом в зазеркалье подорванной русской цивилизации. В действительности это мир ложных пророчеств, самозваных дворян и "конкретных" братков-виконтов, издевающихся над губернатором, как над шутом. А серебро на лике Голосевича — обыкновенная пудра, сходящая вместе с потом после бани. В одной из частных красавинских коллекций на копии "Богатырей" Алеша Попович и Илья Муромец переставлены местами, в чем Зеркальцеву видится предел мировой дисгармонии вплоть до сумасшествия, будто поменяли местами альфу и омегу. В Красавине действует бойня, где безжалостно разделывают туши коров, а в их обреченных, предсмертных глазах есть что-то слишком человеческое.
У святого источника неподалеку от Красавина вокруг березы — русского Древа познания Добра и Зла — собираются паломники, теснимые благородным дворянским собранием. После лжепроповеди сытого настоятеля неведомая кликуша окончательно снимает пелену с глаз Зеркальцева: "В русских церквях на латинском языке служите! Русское Рождество на католическое поменяли! Еврейскую Пасху вместо православной празднуете! Монахов ожените! Мужик с мужиком под венец пойдут! … В Кремле зверь сидит, русский народ гложет! Из русских костей башню строит!".
Истинный путь спасений мелькнул, будто в тумане, лишь в финале романа, показался Зеркальцеву очевидным, хоть и недосягаемым, как горизонт: "Боже, какое счастье быть русским, жить в стране березового ситца, где женщины в палисадниках выращивают сиреневые флоксы и кладут их на могилы святых отцов".
При попытке вырваться из красавинского лабиринта, перескочить на "вездеходе" из одного измерения в другое Зеркальцев был обречен на гибель. Аномальная зона стала для него таким же замкнутым кругом, как цирковая арена для лошади — сколько ни беги, а круг не разомкнется. Хочешь уничтожить кривое зеркало, а вместо обезображенного отражения попадаешь в себя: "как знать, куда вопьется с грохотом топор, деля тебя на альфу и омегу, на Петербург и старую Москву, на боль ума и равнодушье сердца, на ложь друзей и клевету врагов, на Родину, которую ты любишь, и на страну, в которой ты умрешь. Когда над кровлями и башнями Кремля взойдет из алюминия лицо...".
Потому нам еще предстоит, храня в сердце Христа, найти в глубине зазеркалья русской Империи то единственное, заветное зеркало, которое явит истинное отражение богоносного лика и поможет отличить серебро от алюминия.
-- Анонс «Дня литературы» №8
Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу августовский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (2011, №8). В номере: передовая Ирины СТРУГОВОЙ, материалы к 75-летию Тимура ЗУЛЬФИКАРОВА, проза Мастера ВЭНА и Владимира КАРПОВА, поэзия Вячеслава КУПРИЯНОВА, Владислава МАЛЕНКО, Екатерины МАРКОВОЙ, Марины СТРУКОВОЙ, Андрея ТРАСКОВСКОГО, публицистика Евгения ПОЗДНИНА и Игоря СЕМИРЕЧЕНСКОГО, беседа с Анатолием БАЙБОРОДИНЫМ Анастасии ЧЕСНОКОВОЙ. Олег ДОРОГАНЬ пишет о новом романе Ольги ШЕВЧУК, Геннадий ИВАНОВ — о поэзии Евдокии МАРЧЕНКО, Николай ПЕРЕЯСЛОВ — о журнале "Вольный лист", Алексей ТАТАРИНОВ — о Всеволоде ЕМЕЛИНЕ. Как всегда, читатели могут ознакомиться с хроникой писательской жизни.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакциях газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53).
Наш телефон: (499) 246-00-54; e-mail: denlit@rol.ru; электронная версия: http://zavtra.ru/ Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.
Сергей Угольников -- Пляж и кино
Что делать, если у вас есть фильм, с бюджетом в триста условных единиц, странным образом вышедший за пределы узкой среды и нуждающийся в дальнейшем распространении? При всём богатстве выбора — выдвигать на фестиваль. Благо различных кинофорумов сейчас проводится больше, чем снимается фильмов. И вообще, стоит иногда посмотреть на фестивальный процесс с другой стороны. Волеизъявление создателей фильма "Чёрный таксист" обратилось к Коктебельскому международному молодежному кинофестивалю, ибо мероприятие, хотя и проходило всего второй раз, но позволяло обойти рамки формата, и его девиз "гляди с другой стороны" очень располагал.