Газета Завтра 939 (46 2011)

К списку он относился по-настоящему серьёзно. Туда входили все персонажи, которые так или иначе приняли участие в развале СССР. Простим его и отнесёмся к нему с пониманием, хотя бы вспомнив, в какое время мы жили. Лихие девяностые, когда что бы ни пытался сказать и сделать народ, ничего не получалось. Работала программа развала, покупалась номенклатура, предательство стало главной философской категорией, определяющей сознание элит.

В этой ситуации неравнодушные ищут выход — и иногда находят его в таких причудливых и странных формах, как создание подобных списков. Этот список из ста имён постоянно менялся. В зависимости от совершённых деяний или достигнутых успехов, люди перемещались из третьего десятка в первый, из первого во второй или даже в третий и так далее. Неизменной оставалась первая троица: Горбачёв, Яковлев, Ельцин. Впоследствии имена поменялись местами.

Первую десятку дополнил Шеварднадзе, Гайдар, Собчак, Кравчук, Шушкевич, Черномырдин, стремительно рос рейтинг в сотне у Чубайса. Начав где-то в четвёртом десятке, он очень быстро поднялся и занял почётное девятое место.

В список вошли и все 42 подписанта, которые поддержали расстрел 93-го года. Увы, застолбил в списке ста своё место и писатель Астафьев, который потряс всех своей изменчивостью и конформизмом. Из кинематографистов тоже вошло несколько человек: Рязанов, Герман, Михалков, Сакуров. Из театральных деятелей: Табаков, Басилашвили и Марк Захаров.

Мой друг даже предложил именем последнего учредить приз за отступничество и предательство. Назвать его "Золотой Марк". Статуэтка — Марк Захаров сжигает партийный билет.

Моего друга, правда, постоянно удивлял тот факт, что кинематографисты и театральные деятели-фигуранты списка непрестанно грызлись между собой. Ведь и те, и другие, служа новому режиму, получили часть от общего пирога, но почему-то между ними постоянно шла какая-то вражда. Уж не потому ли, что одним дали тридцать сребреников, а другим — только двадцать восемь?

Со временем персонажи списка женского пола были поголовно амнистированы. Мой друг так и говорил: "Бабы, зря они лезут в политику и вообще всё это не серьёзно". Поэтому все женщины выпали из списка. Это и Наталья Фатеева и Раиса Максимовна, Римма Казакова с Беллой Ахмадулиной и даже Валерия Новодворская.

Высокий рейтинг в списке постоянно был у Рябова — председателя Центризбиркома, который в 1996 году, как верят многие, приписал Ельцину столько голосов, сколько надо. Потом его надёжно спрятали где-то за границей и до сих пор там держат, чтобы не было никаких свидетельств на этот счёт.

Как ни странно, в список не попал ни Солженицын, ни Сахаров. На мой вопрос, почему, друг ответил мне: "Они не предатели, а враги. Они всегда были принципиальными противниками тогда, когда это было опасно. Врагов нужно уважать, а не презирать".

Как-то мы шли по Васильевскому острову, а навстречу нам двигался гражданин. Увидев моего друга, он сказал: "Я тебя прошу, внеси ещё в этот список академика Велихова. Именно он достоин! Потому что именно при нём рухнула наука, всё развалилось!". "Кто это?", — спросил я. "Да это Гена, — ответил мой друг. — Профессор, некогда работал в НИИ, который занимался разработкой каких-то установок для подводных лодок. В начале 90-х был ярым приверженцем демократии. Потом вдруг охладел, когда разработки их института оказались никому не нужны, да и сам институт закрыли. Тогда он стал ярым патриотом".

У списка были примечания. Интерес представляет раздел, где описаны наказания для лиц, присутствующих в нём. Например, Ельцина предлагалось регулярно укладывать на рельсы и оставлять его судьбу на усмотрение машиниста. А Яковлев, например, на зоне после отбоя должен был читать зэкам лекции об общечеловеческих ценностях. Горбачёву же присуждались прогулки без охраны по рабочим районам городов, где остановились заводы и фабрики.

Давно я уже не видел своего друга. Наверное, XXI век внёс определённые коррективы в список, — ведь персонажей, достойных пополнить его, тоже прибавилось. Но мы должны всё сделать, чтобы этот чёрный список не был главным "лицом" нашей эпохи и вскоре появились другие списки, куда люди, пусть и мысленно, вносили бы героев, подвижников. Туда вошли бы и защитники Дома Советов, и солдат Евгений Родионов, и, может быть, математик Григорий Перельман. О героической странице нашего времени ещё предстоит сказать.

Лев Лазарев -- Сохранить прометеев!

С детских лет помню одну сказку. В некотором государстве правил совсем молодой царь. И он очень боялся состариться. Поэтому, чтобы не раздражаться при виде старости, окружил себя молодыми людьми, а всех стариков, под страхом смерти за неисполнение приказал выселить в соседние страны.