Газета Завтра 949 (6 2013)

Статья о Крякутном была внесена во 2-е издание Большой советской энциклопедии; о полёте было написано в школьных учебниках; в 1956 году, к 225-летию полёта, была выпущена памятная марка, и в Нерехте был воздвигнут памятник Крякутному, у которого принимали в пионеры[5][6]. В этот период появлялись ссылки и на новые недоступные «источники» о полёте Крякутного, например, историк науки и техники Б. Н. Воробьёв в 1952 г. упоминал о якобы хранившейся до 1935—1936 гг. в одной из церквей города Пронска книге, по которой «в известные дни возглашалась анафема» подьячему Крякутному[1].

[править]Установление фальсификации

В начале 1950-х годов рукопись А. И. Сулакадзева поступила в рукописный отдел Библиотеки АН СССР, специалисты которого обнаружили в записи исправления. Проведённая сотрудниками Библиотеки экспертиза показала, что вместо «нерехтец Крякутной фурвин» (последнее слово отсутствует в других источниках, хотя по контексту его принимали за обозначение воздушного шара, возможный немецкий неологизм от fahren — двигаться и Wind — ветер) изначально стояло: «немец крщеной <то есть крещеный, стандартная сокращённая запись с титлом> Фурцель».

Составителям сборника «Воздухоплавание и авиация в России до 1917 г.: сб. документов и материалов» (М. 1956, с. 13) уже было известно, что имя Крякутного внесено в текст при исправлении вместо «немец крещёной». О наличии исправлений в рукописи было указано[7], без расшифровки первоначального текста («имеются некоторые исправления, затрудняющие прочтение части текста, относящейся к лицу, совершившему подъём») в комментарии, но от использования этой рукописи составители сборника не отказались[1].

Сообщение о содержании исправления в рукописи было опубликовано в статье В. Ф. Покровской «Ещё об одной рукописи А. И. Сулакадзева. (К вопросу о поправках в рукописных текстах)» в 1958 году в издании «Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы»[8].

По мнению В. Ф. Покровской, которая привела изображение исправленной части в своей статье, исправления сделаны рукой Сулакадзева. Однако проведённый позже палеографический анализ показал, что исправление в рукописи Сулакадзева произведено не его рукой[1]. Внесение фамилии Крякутного произведено одним из позднейших владельцев рукописи, возможно, самим её первым публикатором А. А. Родных, с целью доказать приоритет русского в полёте на воздушном шаре[1].

При этом и личность Фурцеля осталась недоказанной, поскольку никаких данных об этом полёте в документах рязанской воеводской канцелярии за 1731 год не обнаружено, как и упоминаний о предполагаемом источнике сведений — Боголепове, который, согласно сведениям А. И. Сулакадзева, занимал в Рязани значимый полицейский пост[9][10][11].

[править]Дальнейшая судьба сюжета о Крякутном

Несмотря на разоблачение фальсификации, ссылки на «полёт Крякутного» на воздушном шаре в 1731 году по-прежнему воспроизводятся в ряде работ и художественных произведений. В 1971 году этот рассказ появился в очередном издании Большой советской энциклопедии, затем упоминался в переизданиях «Чудесного шара» Волкова с 1972 г. Сюжет с Крякутным отразился в фильме Андрея Тарковского «Андрей Рублёв» (1966), в одном из романов Валентина Пикуля[1]. В 1981 и 1984 годах в журнале «Вопросы литературы» были опубликованы статьи Л. Резникова и А. Изюмского, которые выступили против всё ещё продолжающейся мистификации, связанной с легендой о Крякутном[3]. В 2007 году губернатор Рязанской области Георгий Шпак назвал рязанцев «мировыми первопроходцами в воздухоплавании»[12]. В экспозициях Рязанского Кремля несколько десятилетий существовала экспозиция, посвящённая полету Крякутного на воздушном шаре.

В начале июня 2009 года, в дни «Небесной ярмарки Урала», в Кунгуре была открыта скульптура Алексея Залазаева, посвящённая холопу «Никитке Крякутному»[13], якобы в 1656 году изготовившему деревянные крылья и прыгнувшему с ними с 50-метровой колокольни.

LeoSemen , time datetime="2013-02-06 10:36:33.646409" 06.02.2013 10:36 time

Вот шельмец, сколько сил положил, чтобы заболтать тему. Кажется, если разговор зашел об Олеге Александровиче Лаврентьеве, то и говорить нужно о нем. Если нечего сказать, то помолчи. Нет же, решил разлить словесный понос, чтобы отвратить читателя от сущности поднятого вопроса.