Газета Завтра 950 (7 2013)

Но это бы­ла не про­сто га­зе­та. Это бы­ла свя­щен­ная кни­га. Это был свод ге­ро­и­че­с­ких бы­лин, са­га о Ни­бе­лун­гах, Или­а­да и Одис­сея. И "Ли­мон­ка", да, вос­пи­та­ла це­лое по­ко­ле­ние рус­ских маль­чи­ков и дев­чо­нок. Луч­ших из по­ко­ле­ния.

Но, что тут скры­вать, "Ли­мон­ку" чи­та­ли не толь­ко без­ба­шен­ные мак­си­ма­ли­с­ты и про­вин­ци­аль­ные эс­те­ты — её вни­ма­тель­но изу­ча­ли все ве­ду­щие пред­ста­ви­те­ли бу­ду­ще­го "кре­а­тив­но­го клас­са".

И всё, че­го есть в ны­неш­ней "кре­а­тив­ной ин­тел­ли­ген­ции" хо­ро­ше­го, — это, во мно­гом, при­ви­то "Ли­мон­кой". (А в этой ин­тел­ли­ген­ции оп­ре­де­лён­но есть мно­го хо­ро­ше­го — по­то­му что из ско­то­по­доб­но­го, апо­ли­тич­но­го, жвач­но­го ста­да 90-х её пред­ста­ви­те­ли па­ра­док­саль­ным об­ра­зом пре­вра­ти­лись в чув­ст­ву­ю­щих, вне­си­с­тем­но мыс­ля­щих и, страш­но ска­зать, па­т­ри­о­ти­че­с­ки на­ст­ро­ен­ных лю­дей).

Со­здал эту га­зе­ту — ве­ли­кий ре­дак­тор Ли­мо­нов. И не про­сто ре­дак­тор, а че­ло­век, на­учив­ший ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во жур­на­ли­с­тов и жур­на­люг де­лать от­лич­ную пуб­ли­ци­с­ти­ку — яро­ст­ную, сар­ка­с­тич­ную, очень жи­вую — та­кую до Ли­мо­но­ва тут не де­ла­ли во­об­ще. Так что, пуб­ли­цист и ре­дак­тор. Да­же этой ипо­с­та­си ему хва­ти­ло бы, чтоб вой­ти в ис­то­рию. И счёт "3:0" в его поль­зу.

Па­ра­док­саль­но, но Ли­мо­нов мог бы ни­че­го и не пи­сать — а толь­ко жить — той жиз­нью, что он жил. И да­же в этом слу­чае он был бы, как ми­ни­мум, при­ме­ром ес­ли не для под­ра­жа­ния, то для вос­хи­ще­ния.

Сам он как-то ска­зал, что кни­ги по­гу­би­ли его — ви­ди­мо, в том смыс­ле, что он же­лал бы вме­с­тить в свою жизнь ку­да боль­ше жиз­ни как та­ко­вой, со всей её стра­с­тью и кро­вью, а не с бук­ва­ми и аб­за­ца­ми.

Нам это­го, ко­неч­но же, не хо­те­лось бы, тем бо­лее, что Ли­мо­нов и так — иде­аль­ный пер­со­наж для ро­ма­на, на гла­зах пре­вра­ща­ю­ще­го­ся в жи­тие. Со­зи­да­тель соб­ст­вен­ной би­о­гра­фии, став­шей Судь­бой.

Мос­ков­ская бо­гем­ная юность, эми­г­ра­ция в США, жизнь в Нью-Йор­ке 70-х — это гос­ти­ни­цы для бед­ных и чёр­ные квар­та­лы, эта ра­бо­та ха­уз­ки­пе­ром у муль­ти­мил­ли­о­не­ра... Да­же сей­час, ког­да в Аме­ри­ку ез­дят все под­ряд, ли­мо­нов­ская ис­то­рия ка­жет­ся ди­ко­ва­той, а ка­ко­во её бы­ло уз­нать в пер­вые пост­со­вет­ские го­ды, ког­да са­мо сло­во­со­че­та­ние "аме­ри­кан­ский мил­ли­о­нер" об­ла­да­ло поч­ти ми­с­ти­че­с­ким свой­ст­вом.

...А по­том Фран­ция, па­риж­ские са­ло­ны, фран­цуз­ские "ле­вые" и "пра­вые", и впол­не ло­гич­ный (ало­гич­ный толь­ко для ев­ро­пей­ских бур­жуа) пе­ре­лёт из этих са­ло­нов в Сер­бию, где этот вче­раш­ний зав­сег­да­тай ве­че­ри­нок для се­ли­б­ри­ти в Па­ри­же, по­за­вче­раш­ний жи­тель не­гри­тян­ских гет­то, встре­ча­ю­щий оче­ред­ной Но­вый год в ком­па­нии чер­но­ко­жих про­сти­ту­ток, — вот этот, го­во­рю, стран­ный и уди­ви­тель­ный тип, бе­жит с ав­то­ма­том в ру­ках в ата­ку... пьёт с серб­ски­ми по­ле­вы­ми ко­ман­ди­ра­ми ра­кию... об­ща­ет­ся с бу­ду­щи­ми фи­гу­ран­та­ми су­ди­лищ в Га­а­ге.

...А из Сер­бии — на ули­цы Моск­вы, в кро­ва­вые мя­со­руб­ки у До­ма Со­ве­тов, и по­том в При­дне­с­т­ро­вье, и по­том в Аб­ха­зию, и ещё чуть поз­же — на гра­ни­цу Ка­зах­ста­на, от­ку­да Ли­мо­но­ва со то­ва­ри­щи вы­во­зи­ли на бор­ту как го­су­дар­ст­вен­но­го пре­ступ­ни­ка, го­то­вив­ше­го втор­же­ние на тер­ри­то­рию быв­шей ре­с­пуб­ли­ки Со­ю­за... И — тюрь­ма.

Это ж, на пер­вый взгляд, не би­о­гра­фия, а Гол­ли­вуд. Но ес­ли всмо­т­реть­ся, это не Гол­ли­вуд — а би­о­гра­фия. Смо­т­ри­те и за­ви­дуй­те. Счёт, кста­ти, "4:0".

Не про­сто пи­са­тель, по­эт и ве­ли­ко­леп­ный жур­на­лист, а ещё и бо­ец — че­ст­ный и дерз­кий сол­дат сво­ей уда­чи. Или не­уда­чи, без раз­ни­цы. Про та­ких мы чи­та­ли в дет­ст­ве — в тех са­мых книж­ках про муш­ке­тё­ров. Ли­мо­но­ва всё вре­мя но­ро­вят срав­нить то с Троц­ким, то с про­то­по­пом Ав­ва­ку­мом, то с Чарль­зом Бу­ков­ски (или с его ге­ро­ем Ге­н­ри Чи­нар­ски), а он — Д` Ар­та­нь­ян, Атос, Пор­тос и Ара­мис в од­ном ли­це.

И весь этот путь, ты­ся­чи уви­ден­ных лиц и ты­ся­чи про­чи­тан­ных книг, от­ра­зи­лись не толь­ко в тек­с­тах, ко­то­рые при­ня­то на­зы­вать "ху­до­же­ст­вен­ны­ми" (и о ко­то­рых Ли­мо­нов, с каж­дым го­дом, го­во­рит со всё боль­шим пре­не­бре­же­ни­ем), но и в его трак­та­тах — да­вай­те на­зо­вём это так.

Бе­зус­лов­но, идеи, за­ло­жен­ные в "Дис­цип­ли­нар­ном са­на­то­рии", в "Дру­гой Рос­сии" или в "Ере­сях", — от­лич­ная ос­но­ва для но­вой фи­ло­со­фии или не­сколь­ких фи­ло­со­фий — от со­ци­аль­ной до ре­ли­ги­оз­ной. Там, ко­неч­но же, есть ве­щи, сфор­му­ли­ро­ван­ные по­спеш­но и не ос­мыс­лен­ные до кон­ца — но это все­го лишь по­вод по­пы­тать­ся все­рьёз по­ду­мать над ска­зан­ным Ли­мо­но­вым.