То, что обвинение в подготовке мятежа является вымыслом, подтверждает факт задержания полковника Квачкова 23.12.2010 г. в его квартире. Да-да, задержан он был не в ковровских лесах с автоматом наперевес в июле 2010-го, а спустя почти полгода в своей квартире. А при задержании на квартире изъяли два травматических пистолета, да 4 ножа, из которых только один является холодным оружием, нож разведчика образца 1943 года. Следователи, суд ответь- те: если мятеж планировался на самом деле, почему его задержали не в июле, а в конце декабря 2010 года? А изъятого оружия достаточно для мятежа?
Дата ареста Квачкова показательна. Верховный суд РФ 22.12.2010 года оставляет в силе оправдательный приговор в отношении него по сфальсифицированному "делу Чубайса". И через день его арестовывают. По "делу Чубайса" осудить не удалось, и было, думаю, инициировано новое уголовное дело. Поэтому не зря защита полагала: преследование Квачкова — месть Чубайса.
Немного хронологии. В. В. Квачков освобождён из-под стражи после вынесения оправдательного приговора по первому процессу суда присяжных по "делу Чубайса" 5.06.2008 года. После освобождения в отношении него проводился целый комплекс оперативно-следственных мероприятий с целью получения доказательств по "делу Чубайса" и контроля за его общественной деятельностью. Действия Квачкова полностью контролировались, в том числе все его встречи. Однако оперативные материалы о встречах Квачкова и Киселёва, их общении по телефону и т. п. отсутствуют. Ввиду отсутствия их общения в реальности. Как установлено, Киселёв не являлся и участником Народного ополчения имени Минина и Пожарского, которым руководил Квачков.
До ареста Киселёва А. С. 21.07.2010 года и Квачкова В. В. 24.12.2010 года никто из них не вызывался органами ФСБ для вынесения предупреждения, как лицо, в отношении которого получены сведения о совершенных ими действиях, создающих условия для совершения преступления. Хотя в случае выявления подобных действий органы ФСБ обязаны были вынести им предупреждения.
С момента ареста Киселёва прошло 30 месяцев. При использовании того же огромного арсенала оперативно-следственных возможностей среди окружения Киселёва и Квачкова с добавлением их агентурной внутрикамерной разработки, прослушиванием разговоров в камерах СИЗО никаких доказательств их совместного обсуждения вопросов подготовки мятежа, даже их знакомства не получено.
Однако для предоставления "доказательств" по делу потрудились некоторые лица из числа, как считает защита, провокаторов ФСБ. Они, обвешанные радиоаппаратурой, провоцировали Квачкова на разговоры о мятеже. И записи этих разговоров легли в основу приговора. Возникает закономерный вопрос: почему эти самые лица, предлагавшие Квачкову что-то взорвать, захватить не привлекаются к ответственности. Ведь их данные известны.
По делу проведены ряд гуманитарных экспертиз, которые выявили стандартный набор — призывы к вооружённому мятежу, разжиганию националь- ной вражды, антисемитизму. В их проведении участвовала эксперт Ирина Левинская, являющаяся постоянным членом Богословского факультета Кембриджского университета, что подтвердил профессор Богословского факультета Университета, он же — профессор древне- еврейского языка и иудаики Николас де Ланж. Великобритания — одна из основательниц и активных участниц стран НАТО. Её учреждения, коим является и Кембриджский университет, действуют в русле государ- ственной политики. Но органы ФСБ РФ, проводившие следствие, используют заключения именно этого эксперта.
В ходе следствия, судебного рассмотрения допущено множество нарушений закона. К примеру, в последние два месяца судебного процесса заседания проходили 4-5 раз в неделю. Это колоссальная нагрузка для обвиняемых, людей пожилых. Их поднимали около 6 утра. Затем дорога в суд, заседание, которое длилось порой до 17-18 часов, и обратно в СИЗО. В результате они были лишёны возможности регулярного приёма пищи, прогулки.