Газета Завтра 989 (46 2012)

История двух поселков — это история двух берегов, история их любви. Раньше жители местечка ходили по льду, переправлялись на лодках, и даже тонули. Но несколько лет назад на вертолете прилетел президент, и жесткое распоряжение возвести к его следующему приезду, то есть прилету, мост пришлось выполнять. Мост, кстати, хороший. Теперь по нему ездят не только автомобили, но и повозки с лошадьми.

Здесь Днепр — не тот, что в Киеве или в Кривом Роге. Среднее течение Днепра — это и есть восток Беларуси.

Человек в старом берете и застиранной толстовке — местный художник — повел меня на копыскую сторону берега, имевшую стратегическое значение при Петре Первом. В ожидании шведов русская армия три века назад окопалась между деревенскими домами и Днепром. Еще бы — позади Смоленск и Москва… Строительством укреплений, по местной легенде, руководил лично Петр.

Черный заяц в зелёном поле

До Петра Великого Копысь входила и в Смоленское княжество, и в Полоцкое, принадлежала московским царям, князьям Острожским и Радзивиллам. Но подлинные хозяева этих мест — аисты. Здесь вообще много разных птиц. Осенью каждый год они улетают. Но потом возвращаются. Символ их присутствия — деревянные разноцветные фигурки и гнезда, вырезанные и раскрашенные местным художником, живущие во дворике копыской школы имени Янки Купалы. В трех километрах от Копыси — одна из дач этого белорусского классика. Два домика, экспонаты — книги, аллеи и атмосфера Переделкина, более приближенного к идеалу, которому пытался соответствовать подмосковный номенклатурный поселок полвека назад.

Дореволюционный герб Копыси — "чёрный  сидящий заяц, в зелёном поле, каковых редких зверьков в окресностях сего города изобильно". Это конец XVIII века.

Краски осени, берёзовых перелесков, самосеяньем выросших на болоте, — ближе к чёрному, чем к зелёному. Высокая трава между перелесками  примята и не имеет своего цвета, всё здесь подчинено нависшему серому небу. До Смоленской области —  меньше сорока километров: соседний райцентр Дубровно; две-три деревни — и сумеречные цвета земли и неба станут гуще.

В пронзительном осеннем воздухе спокойствие, без обреченности и тоски, тишина и ее негромкая музыка. Мир — театр, шапито, цирк, немного — кинематограф, беззвучный, черно-белый, иногда цветной. Краски живут в нем в тишине, они не кричат. В палитре живого мира  и человеческой жизни есть что-то от иконы в копыском храме. И много-много поздней листвы. Золота.

"…Я нахожу нужным всем армиям, мною предводительствуемым, строжайшее воспретить всякий дух мщения и даже нарекания в чем-либо жителям Белорусским (так в тексте приказа от 12 ноября 1812 года. — В.Д.), тем паче причинение им обид и притеснений (князь и фельдмаршал Кутузов был здесь 200 лет назад, в 1812 году). Напротив, да встретят они нас, яко соотчичи наши… братьев, защитников от общего врага... да водворятся между ними тишина и спокойствие. Обывателям же Белорусским объявляется не делать неприятелю никаких пособий, ни прямым, ни посторонним образом. Добрым поведением и послушанием сему приказу они загладят и те впечатления, которые некоторые из них поступками своими подали". Приказы и спустя пару веков не теряют свою силу.

Погоревший театр

На деревянной, почерневшей сцене под открытым небом в просторном углублении внутри земляного вала времен Северной войны в хорошую погоду идут спектакли. Занавес — деревянный частокол из почерневших бревен — открыт ровно настолько, насколько нужно зрителям видеть происходящее на сцене школьного театра. Местный художник в костюме Пьеро обязательно выйдет на сцену, он специально приехал из Могилева и ждал этого мгновения много лет, не догадываясь, поэтому и задержался в соседнем селе. Учитель музыки, библиотекарь, 12 прихожан, дачники из Москвы и Петербурга, едущие сюда за тишиной и удобствами, будут зрителями и актерами, и наоборот. Аисты, лебеди, стерхи из заполярного Ямала будут улетать и прилетать сюда, а еще — в тысяче красивых, светлых и чистых мест русского мира кружить над пущами, болотами, полями пшеницы и кукурузы. Они будут жить и славить наш удивительный, нестерпимо красивый и порочный мир. Парить над Копысью и над недостроенной колокольней. Кстати, хотелось обратиться к тем россиянам, кому все-таки  нужно замаливать грехи — помогите храму! (электронный адрес священника пришлю с личной страницы "вконтакте" или worobjev@tit.by).

В бассейн спортивного комплекса приезжают из Шклова, Могилева и Орши. Цены — доступные, и до позднего вечера здесь — часы пик. На улице сырость, слякоть, а внутри — согревающая прозрачная вода и возможность в ней поплескаться в течение минимум часа. Огромный баскетбольный зал — здесь проходят школьные занятия по физкультуре, иногда играют взрослые. Из окна дизеля-электрички хорошо видно футбольное поле по соседству, европейского качества покрытие (вместо луж и вытоптанной травы). Ярко выкрашенные сидения. Всё это не напоказ, здесь просто кипит энергия жизни.