Газетная утка

– Не увидят: гляди, какие густые кусты… Да хоть бы даже увидели – что с того? Пусть все знают настоящую цену этой мадам! Ну и женушку себе выбрал Стас: какая-то фальшивая кукла…

– С тобой трудно не согласиться. И все же будь к ней снисходительнее: тело ее мужа четвертые сутки не могут предать земле, а она – одна из главных подозреваемых по делу об убийстве, которого не совершала!

– Ты в этом так уверена?

– Абсолютно! Не забывай: сегодня утром я с ней болтала по душам часа два. Может, она и обеспечивала своего муженька развесистыми рогами – то есть, даже наверняка! – но она его не убивала. Точно тебе говорю!

– И за какие такие прелести она стала «мисс Тарасов», не могу понять…

– От тебя это и не требуется, моя дорогая. Нравится тебе она или нет, Лидуся – наша хозяйка и потенциальная клиентка, и мы должны относиться к ней с уважением. Между прочим, мы у нее в гостях!

– Только по делу!

– Ну, так и давай займемся делом. Сейчас быстренько перекусим – и вперед! У нас очень напряженная программа.

– Ну Поля! Успеем. Такой чудесный вечер впереди: давай хотя бы передохнем, сходим искупаться…

– Даже и не думай! Гулять по садику и нюхать цветочки я тебе не дам, тем более купаться. После обеда ты, как специалист в области психологии, навестишь Петра Иваныча – соседа, который обнаружил Уткина мертвым, помнишь, я тебе говорила? А я вплотную займусь обыском.

Перспектива общаться с пожилым соседом «в такой чудесный вечер» не слишком обрадовала Ольгу Андреевну. Впрочем, мою сестру вообще редко радует перспектива поработать – особенно в сезон затяжных стрессов, который как раз и начался у нее с понедельника… Оля состроила кислую мину, однако возразить не решилась.

Когда мы поднялись на веранду, она сразу притихла, озираясь по сторонам. Я поняла: пытается представить, как тут все было в ночь с субботы на воскресенье. Конечно, все давным-давно привели в порядок – выбросили пустые бутылки и остатки пищи, вымыли посуду… Только над стаканом, забытым Лидусей на столе, жужжало какое-то насекомое. Но все равно это место, где совсем недавно разыгралась человеческая трагедия, действовало угнетающе. Даже на меня! Что уж говорить про Ольгу…

– Это ж надо, – тихо проговорила она, – так напиться, чтобы не чувствовать, как тебя кусает оса…

– Вот-вот! Это тебе информация к размышлению, дорогая сестренка… Я пойду займусь супчиком, а ты пока сваргань салатик. Можешь резать овощи здесь, на воздухе: в кухне душновато.

– Нет уж! Лучше я там, с тобой. Здесь как-то не того…

Я шагнула в дом, но Ольга удержала меня. Обхватила за плечи, и минуту или две мы стояли с ней, глядя в сад, не в силах оторваться от красок, звуков, ароматов природы, до сих пор – каким-то чудом! – не сдавшейся под варварским натиском человека.

– Поля, я все думаю: отчего он умер? Должна же быть причина! Неужели у медиков все еще нет ответа?!

Я покачала головой.

– Нет. По крайней мере, утром еще не было: я звонила Овсянникову. Сказал, что сегодня прилетает какое-то медицинское светило из Москвы, на него теперь вся надежда. Если и он не поможет, придется Уткина хоронить, а уголовное дело закрывать за недоказанностью факта убийства.

– Нет, но отчего же все-таки он умер?!

– Да, это вопрос! Но есть и другой, не менее важный: где кассета? И на него мы с тобой должны постараться ответить.

После обеда – или ужина? – Ольга Андреевна навела марафет и скрепя сердце отправилась к Петру Ивановичу – соседу справа, вдовому полковнику в отставке, который с ранней весны до поздней осени постоянно жил на даче. Я не надеялась, что он сможет рассказать что-то новенькое, чего мы еще не знали, но пренебрегать такой возможностью все же не стоило.

А я, перемыв посуду, снова прошлась по дому и составила план тотального обыска помещения.

Честно говоря, мне плохо верилось, что пресловутая кассета – если она правда существует! – находится на даче. Кроме домыслов моей сестрицы, ничто не говорило в пользу этой версии. Но все равно, как бы убедительны ни были другие версии, проверить мы могли только эту!

Но если все-таки здесь – то где? Логично было поискать прежде всего в рабочем кабинете журналиста: маленькой комнатке с единственным окошком, выходящим в сад – я тут же распахнула его, чтобы не задохнуться здесь, – и с огромным старинным письменным столом, занимающим, казалось, все помещение целиком. Кроме этого стола, оснащенного множеством ящиков, ящичков и потайных отделений, мне предстояло обследовать здесь несколько полок с книгами и какую-то картотеку – фанерный ящик на тумбочке в углу. Скажу сразу: ничего интересного там я не нашла.

Черт возьми, этот стол оказался «крепким орешком»! В нем обнаружилось столько бумаг, старых газет, исписанных блокнотов и прочей дребедени, что на их тщательную разборку у меня ушло бы не меньше недели. К счастью, искала я не бумажку, которая легко могла затеряться в этом хламе навсегда, а видеокассету: как-никак, штучка заметная!