Газлайтер. Том 13

— Повышаем ставки? — удивляется Ци-ван. — Ладно, пусть так, лишь бы привезли ко мне дракона.

* * *

На следующий день после разговора с Лакомкой я отправляюсь в гости к Смородиным. С моей главной женой мы тогда просидели почти час, который альва говорила, а я сидел и слушал. У всех бывают такие минуты. Девушке требовалось излить душу, ну а мне как мужу полагалось выполнить роль внимательного слушателя. После чего я рефлексирующими волнами усыпил главную жену и отнес в постель отдыхать.

Сегодня же ранним утром я развеялся полетом на Золотом.

Мда, король ликанов Кенрис — тот ещё шакал. Кто ещё способен творить такие бесчинства, которые я видел в воспоминаниях Лакомки? Жене не нужно было меня ни о чём просить. Конечно, этот ликан заслуживает смерти, это даже не обсуждается. Мир станет чище без этой сволочи.

Но, прежде чем нырять с головой в Боевой материк, нужно сперва устаканить обстановку в России. Денег у нас теперь выше крыши, спасибо Алисе с Василисой и Кире, а вот людей по-прежнему маловато. Я уже дал задание Сергею Сивых набирать новых гвардейцев, но вассалов-дворян не найти через объявление в газете. Потому мне пригодились бы Смородины. Хорошо, что дед Кати не стал тянуть и быстро назначил встречу.

Двухэтажный домик Смородиных когда-то видал лучшие времена. Сейчас же явно не хватало прислуги для его обслуживания. Фасад дома облезал, сад выглядел заброшенным. Общая запущенность усадьбы неудивительна: из Смородиных осталось всего несколько взрослых и Катя.

Когда я вошел в прихожую, меня встретил худой старик с острыми чертами лица и жестким взглядом. Он внимательно осматривает меня с головы до ног.

— Лицом вы вылитый дед, — произносит он, бросая неприязненный взгляд на мою растрепанную шевелюру. — Только Михаил никогда не позволял себе ходить непричесанным.

— Видимо, потому что он никогда не летал на драконе, — отвечаю я спокойно. — Отведите меня к главе рода, а пить я буду, пожалуй, чай с ватрушками.

Старик на мгновение застывает, словно его обдало ледяным ветром.

— Вообще-то я и есть глава, Ваше Сиятельство, — выцеживает он сквозь стиснутые зубы.

Я киваю, удерживая вежливую улыбку.

— Рад знакомству, Серафим Григорьевич. Тогда можно обойтись без ватрушек.

Мы молча обмениваемся взглядами, каждый оценивая другого. Я не могу не заметить, как он сдерживает своё раздражение. Конечно, я не принял его за слугу, но кто так встречает гостей? Получай ответку, как говорится.

Старик Серафим, поморщившись, ведет меня в гостиную. Мы усаживаемся, и вскоре из коридора заглядывает Катя с подносом, на котором дымятся две чашки чая и ватрушки. Мое любимое лакомство оказалось здесь, и я не смог сдержать довольную улыбку.

— Благодарю, Екатерина, — улыбаюсь девушке. Она, покраснев, кивает и отходит к деду, встав возле подлокотника его кресла.

— Я знаю, зачем вы пришли, — произносит Серафим, скрещивая руки на груди. — Будете предлагать вассалитет. Только вот в прошлый раз служба вашему роду кончилась нашим разорением и убийством почти всех членов рода, так что мы пас.

Я откусываю ватрушку и запиваю её чаем, наслаждаясь вкусом.

— Вы меня с кем-то путаете, — замечаю, прожевав. — У моего рода еще никогда не было вассалов-дворян.

— Зато у вашего деда были, — передразнивает старик, его глаза сверкают от гнева. Ох, как он достал. Такое ощущение, что меня пригласили только за тем, чтобы поныть передо мной и обвинить в разорении своего рода. Даже Кате неловко, видно по тому, как она пристыженно отводит взгляд в сторону.

— Как бы то ни было, вы ошиблись, — говорю, откидываясь назад. — Никакого постоянного вассалитета я не собирался вам предлагать.

Старик удивленно округляет глаза, его суровое выражение лица смягчается на мгновение. Катя, замерев, тоже выглядит растерянной и, как мне показалось, испуганной.

— Я — граф России, конунг Тавиринии и сюзерен Авиарии. Службу мне еще нужно заслужить, а вас, простите, я даже не знаю.

— Как это не знаешь⁈ — вскрикивает Серафим, даже не замечая, что перешел на «ты». — Смородины служили твоему деду, а до него прадеду! Мы проливали кровь за Филиновых — свою и чужую! — и ни разу в жизни даже не помышляли о предательстве! Да вернее Смородиных нет никого на свете!

Катя смотрит на дедушку полными удивления глазами. Минуту назад он наотрез отказался быть моим вассалом, а теперь рекламирует достоинства рода.

Я с пренебрежением пожимаю плечами.

— Может, и так, но меня никогда не было в роду Филиновых, и ваших заслуг перед ними я не застал. Поэтому вассалитета вам предложить не могу.

— Ну и не предлагай, — разобиделся дед, отвернув лицо. — Больно уж ты осторожный в свои юные годы.

— А вы разве не такой были? — усмехаюсь, поднимая брови в ироничном жесте.