Газлайтер. Том 15 (СИ)

— Я? — Я смеюсь, приближая лицо к его. — Просто тот, кто убил твоего брата… которого я даже не помню! — Сжимаю когти, разрывая остатки его доспеха и вспарывая грудь. — И тебя забуду так же быстро. Потому что ты жалкий слабак!

Сдавленный визг Кима прерывается резким хрустом, и его тело обмякает, падая на остатки искорёженного лабиринта.

«Мелиндо, рога» — предупреждает Лакомка по мыслеречи.

— Черт. — Касаюсь макушки. — И, правда, вылезли, блин. И копыта… А я гадаю, чего так звонко асфальт стучит под ногам.

Только едва успеваю убрать демонские атрибуты, как появляется стража ханьцев, а также запыхавшийся Чжу, глаза его округлены от ужаса.

— Граф Филинов, что вы наделали?! — панически вскрикивает он. — Это же Обсидиановый сад! Его так любил Ци-ван!

Я пожимаю плечами и оглядываю разрушенную секцию лабиринта. Половина стен снесена, дорожки превращены в хаос, а под нами — аккуратный, прямой проход прямо к Пурпурному дворцу. Мда, сад был хорош, но что уж тут поделать?

— Да ладно вам, старина Чжу, — отмахиваюсь я, указывая на открывшуюся дорожку. — Зато теперь есть прямая дорога от гостевых особняков до дворца. Никто больше не будет блуждать! Разве это не великолепно?

Я ощущаю лёгкий всплеск ментального контакта и слышу ехидный голос Лакомки в своей голове:

«Браво, мелиндо! Правитель Хань будет в восторге!»

«Ну что, я же сегодня хороший мальчик? Правда же?» — усмехаюсь.

Лакомка улыбается с иронией:

«Мелиндо, очень хороший, даже улучшил ландшафтный дизайн для гостеприимных хозяев».

Люди из нашего посольства уже здесь. Они встают позади меня, не скрывая своей решимости, и мгновенно начинают отбивать любые попытки стражи приблизиться. Подходят к Чжу и спокойно разъясняют, что мы — неприкосновенные люди, ибо у Царя такая договоренность с Ци-ваном. Вы же не хотите вызвать гнев Царя Бориса? И судя по виду Чжу, он совсем не хочет.

Тем временем я разворачиваюсь и к своим жёнам, чувствуя, как напряжение в воздухе спадает, хотя враждебные взгляды остаются.

Какое-то время княжна Ольга общается с Чжу и послом. Объяснения типичное: самооборона, все дела… Вообще очень хорошо, что Ольга Валерьевна взялась описать произошедший инцидент всем желающим. Мне сейчас совсем не хочется чесать языком. Надоело. Ци-ван всё равно не понимает слов.

Проходит какое-то время, и нас отпускают. Мы с женами покидаем разрушенный сад, направляясь обратно к гостевым апартаментам. Гривовы следуют за нами, и на прощание Ольга оборачивается ко мне с лукавой улыбкой:

— Знаете, с вами даже без Золотого Дракона очень весело, Данила Степанович.

— Да уж, разве я могу вас разочаровать, Ваше Высочество? — отвечаю я и легко подмигиваю ей. Её кузен-репортёр едва сдерживает смешок.

В особняке Лакомка и Камила вдруг с какого-то перепуга становятся особенно ласковыми и игривыми — словно охочие кошки, которые требуют внимания и буквально не дают прохода. Ну что тут поделаешь? Приходится гладить, обнимать, развлекать. Всё затягивается — невинные прикосновения быстро перерастают в нечто большее. Так что вечер завершается в весьма уютном стиле, наполненном шутками, смешками и нежностью.

Я засыпаю, ощущая на плечах их тёплые руки и слыша их довольное мурлыканье. Половина ночи проходит в мирном и приятном забытье, пока где-то в глубине сна не возникает тихий, но настойчивый голос.

— Шеф, прости ради бога…кхм… но тебя срочно зовут. Сам Ци-ван пришёл и ждёт в гостиной, — гвардеец чуть пригибается, явно не в восторге от задачи разбудить меня среди ночи. Он старается не смотреть на кровать с тремя обнаженными телами. — Надеюсь, ты меня не убьешь. Я, конечно, не в самый подходящий момент зашел, но… Ци-ван всё-таки.

Открываю один глаз, фокусируясь на тревожном лице. Ну вот и сказке конец. Ладно, чего уж…

«Свободен» — передаю гвардейцу, и он пулей улетает за порог спальни.

Стараясь не разбудить жён, выбираюсь из объятий, накидываю халат, даже не утруждая себя поисками подходящей для приема одежды, и медленно плетусь в гостиную, зевая на ходу и поправляя трусы.

И что я вижу? Сам Ци-ван, стоящий посреди комнаты, выглядит сердитым. И чего он так на меня косится? Он тоже ведь в халате, пускай и парадном — с вышивкой, драконами и прочими императорскими заморочками. Правда, у меня волосы взъерошены, а не прилизаны, как у него. Но я «русский варвар», мне можно, хе.

Ци-ван пришел со слугами. Они стоят у стены и как будто даже не дышат.

— Мой императорский поклон, Сын Неба, — говорю я, слегка кланяясь и театрально зевая. — Чем обязан вашему визиту? — веду рукой по своим растрёпанным волосам, стараясь сдержать ухмылку.

Ци-ван холодно осматривает меня, его лицо остаётся бесстрастным, но я замечаю, как уголок его губ слегка дёргается.

— Не знал, что вам присуща такая небрежность, господин Филинов, — его голос звучит ровно, но я улавливаю нотку раздражения.

— Увы, Сын Неба, — развожу руками, показываясь во всей своей халатной красе. — Пришлось выкладываться на вашем балу, а потом ещё этот… гость в лабиринте. Вот и подустал.

Ци-ван слегка морщится, но быстро сглаживает лицо.