Газлайтер. Том 3 (СИ)

— Вы убили гремси! — О, англичанка не убежала. А сейчас еще и возвращается и пристально разглядывает зверя. — Редкая порода. Дорогое мясо.

— Вы хоть держитесь поближе к стенам! А то еще же прилетят! — прикрикиваю на нее, и она спешно отходит под сень крыши. Я присоединяюсь к ней. — И что значит редкая?

— Смарт-гремси очень мало, — она указывает в небо, где гаубицы решетят здоровых, как мамонты, «птеродактилей». — Вы же видите — остальные больше в три раза.

— Я думал, этот из той же породы, только еще детеныш.

— Нет, это такой подвид, редкий и дорогой, — объясняет она со снисходительной улыбкой. — Как вам повезло, что вы встретили меня, а то могли бы упустить дорогой куш. Я готова даже купить у вас кусочек.

— Дорогой, говорите? Блин, он же испортится, — бросаю взгляд на палящее солнце.

На что англичанка играет глазками, а потом поводит рукой, и зверь покрывается нетолстой коркой льда. Ого. А как…? Хотя нет, всё логично. Крылатик же мертв, а значит биополе разума исчезло. Он теперь как мебель.

— Как вам повезло, что вы встретили меня, — снова улыбается девушка.

— Действительно, повезло, — повторяю. — Как вас зовут, леди?

— Виконтесса Барбара Смит, — протягивает она ручку ладошкой вниз. Ну уж, целовать пальчики в боевой обстановке, по-моему, полная глупость, поэтому я обхожусь мягким пожатием. К тому же она не знает, что я не барон, не виконт и вообще не дворянин. Может, поостереглась тянуть руку простолюдину.

— Данила Вещий, без титула.

Но англичанка всё так же улыбчива ко мне. Ну и славно, что не снобка. Хотя я ей жизнь только что спас, в такой ситуации высокомерное поведение с ее стороны возможно только при совсем уж запущенной звездной болезни.

Сверху проносится очень крупный «птеродактиль», тут же громыхает гаубица, и огромная туша кометой уносится за границу лагеря. Мы с англичанкой секунд пять наблюдаем за его крушением. Фантастическое зрелище. Прямо живой Титаник в небе.

— Хм. Итак, леди Барбара, не подскажете, сколько стоит мясо карликового гремси? — оборачиваюсь к девушке, подойдя к ней ближе.

— Ха-ха-ха…Карликового? — смеется она моему названию, несмотря на обстановку. — Думаю, полмиллиона фунтов стерлингов.

— А в у. е.…то есть, в рублях это сколько?

— В рублях? Сложные задачки вы задаете, мистер Данила. Ну, где-то около четырехсот пятидесяти тысяч, — задумывается девушка. — Да, где-то так.

Неплохо, хотя и мелочь, в сравнении с сотнями миллионов, которые я вскоре получу от Горнорудовых. Но я пока их не получил и разбрасываться такой возможностью глупо, зверь-то уже мертв.

— Благодарю, леди, — киваю. — У меня к вам предложение. Если вы мне и дальше поможете с тем, чтобы сберечь тушу до ее перемещения в ближайший морозильник, готов отдать вам треть суммы в деньгах или в натуре.

— В натуре? — англичанка задумчиво оглядывает меня с ног до головы.

— Гм, я имел в виду мясом зверя. — А она о чем подумала?

— Вот оно что, — смеется Барбара. — Очень щедро с вашей стороны. Учитывая, что вы мне и так жизнь спасли. Хорошо, можно мясом. Я как раз приехала на Аномалию в надежде найти что-нибудь подходящее для моих новых духов. Можно поэкспериментировать и с гремси.

— Простите, что значит, «для моих новых духов»? — переспрашиваю.

— Я владею парфюмерной фирмой. И использую выжимки зверей для своих премиальных коллекций для дворян по всему миру.

— Необычный бизнес. А какой в «звериных» духах смысл? Не замечал, что от зверей вкусно пахнет.

Она смеется.

— О нет, Данила, смысл вовсе не в этом. Приятный аромат достигается старыми традиционными ингредиентами, как цветочные концентраты, к примеру. Добавки звериных ингредиентов выполняют совсем другие функции: добавляют жизненного тонуса, улучшают самочувствие, укрепляют иммунитет и нормализуют нервную систему.

— Вот значит как, — я демонстративно вожу носом. — А у вас сейчас именно такие духи.

— Именно такие, — улыбается она. — Приятные?

— Не то слово, — я прислушиваюсь к резко наступившей тишине. — Похоже, крылатиков перебили. Ждем замену нашему гиду.

— Хорошо, — на остатки того самого гида девушка не смотрит. Что же, таков мир. Прорывы зверей, бандитские рейды, дворянские дуэли… Все здесь более чем привычные к смертям.

Вскоре к нам приходят трое испанских офицеров. Они с удивлением смотрят на замороженного зверя и что-то восклицают на чертовом испанском. Я различаю лишь «менадо гремси» (маленький гремси).

— Леди Барбара, вы не могли бы перевести? — вопросительно смотрю на девушку.

Англичанка выглядит встревоженной.

— Они сказали, что их ждет большая премия от начальства, ибо маленький гремси — хороший улов.

На нашу добычу покусились! Ну черти!

— Сеньоры офицеры, это мой зверь, — выхожу я вперед и заявляю на немецком. — Я его убил, значит, и мясо я унесу с собой.

Испанцы расстроенно переглядываются, и один из них спрашивает на ломаном английском:

— Я в немецком слаб. Вы говорите на английском?

— О, давайте, — сразу же отвечаю на языке Туманного Альбиона. Всё же его я намного лучше знаю, чем немецкий. — Зверь мой. Кто убил, того и шкура.