Газлайтер. Том 5 (СИ)

— Да, ты прав, пойдем, — Настя первая поднимается на высокое крыльцо, и я не упускаю случая полюбоваться сзади на ее фигуристое тело. Чего у оборотниц не отнять, так это спортивных округлых форм. У Лакомки тоже в наличии это достоинство, кстати.

В холле я отдаю куртку слуге и остаюсь в армейской темно-зеленой футболке. Здесь нас и встречает проходящий мимо барон. Выглядит Павел Тимофеевич очень раздраженным.

— Явился наконец, — то ли рычит, то ли ворчит барон. Потом оглядывает меня и приходит в еще большее раздражение: — В чем ты приехал?

Мда. Очень гостеприимно. Что ж, на этот наезд ответим вежливостью. Может, на моем контрасте он сообразит, что выглядит нелепо со своей грубостью.

— В экипировке, Ваше Благородие, — слегка кланяюсь. — Сейчас мои люди пытаются отыскать Горгону, и очень возможно, что сразу после вашей усадьбы я отправлюсь на охоту за зверем.

— На охоту, значит, — фыркает он. — Но это мы еще с тобой обсудим. Ты приглашен на ужин в шесть, до этого времени Жанна с тобой не будет разговаривать. Жди.

И уходит гордый, словно индюк. У меня такое ощущение, что после воскрешения жены характер барона резко изменился. До этого времени он был весь амебный и никакущий. Теперь же стал раздражительный и бесячий.

— Мы можем пока погулять в зимнем саду, — тихо произносит Настя, видимо, расстроенная поведением отца.

— Конечно, — снова улыбаюсь. Чтобы испортить мне настроение, надо хорошенько постараться. — Заодно поделимся друг с другом новостями.

Полчаса мы с Настей гуляем по крытому саду, и девушка рассказывает, как проводила время после нашей последней встречи. Оказывается, Жанна подумывает выдать дочку замуж. И среди претендентов числится, в ни за что не догадаетесь,- граф Константин Митович. Тот самый телепат, который наезжал на меня на балу у Горнорудовых, а потом с криками бегал от моих иллюзорных обезьян.

— Ну он же мудак, — справедливо замечаю.

Настя хихикает.

— Есть немного, но его род владеет несколькими банками. А мама планирует создать крупнейший финансовый конгломерат.

— Как всегда, у Жанны Валерьевны стоят амбициозные цели, — не удивляюсь я.

В столовую приходим заранее. Я сажусь на место гостя, но тут же встаю — ибо в дверях появляется чета Горнорудовых.

— Спаситель, — улыбается Жанна, вся цветущая и веселая. И не сказать, что недавно она был не в настроении. — Ты не спешил, — с мягким упреком.

— Простите за задержку, — делаю поклон. Мне совсем несложно лишний раз извиниться и согнуть спину. Лишь бы никто не мешал моим делам. — Меня задержали организационные вопросы. Я вырвался к вам сразу, как только смог. К тому же дорога заняла два часа.

— На первый раз прощаю, — беззаботно отвечает баронесса и плавно садится — легкая, красивая, молодая… Ну, по крайне мере, внешне. Следом усаживаются и все остальные. — Приступим к трапезе. У меня есть к тебе дело, но мы обсудим его после ужина в моем кабинете.

— Дорогая, — вдруг вклинивается барон, недовольно сверкнув глазами. — Ты и, правда, предлагаешь ужинать с тем, кто устраивает самосуд на наших землях?

— Ах, да, — звонко смеется Жанна и оборачивается ко мне. — Я и забыла уже. Спаситель, расскажи, что ты не поделил с Вороновым?

— Конечно, Жанна Валерьевна. — не теряюсь. — Как я уже сказал, несколько недель назад Эдуарад Воронов подготовил бандитский рейд на мой город.

— Твои слова нельзя проверить, — обличительным тоном говорит барон.

— Почему же, Павел Тимофеевич? — удивляюсь я. — Очень даже можно. Жанна Валерьевна, передать вам воспоминания покойного Эдуарда Воронова?

Барон застывает, а его супруга опять смеется — чисто и звонко, словно колокольчики звенят.

— Спаситель, я смотрю, а ты всё предусмотрел, — мурлычет она довольно. — Ну передай.

Я «включаю» сознание Эдуарда и выуживаю из него обрывок памяти о том, как наследник Вороновых готовил рейд и покушение на мою маму. Перекидываю этот ментальный слепок баронессе по пси-связи.

На несколько секунд она застывает с отсутствующим выражением лица. Лишь пухлые губы тихонько двигаются, да пышная грудь вздымается.

— Мерзкий стервятник! — с негодованием произносит Жанна. — Придумать столь паскудный план! Поделом этому Воронову!

— Но, дорогая! — вскидывается барон. — С каких пор простолюдинам разрешено убивать дворян?

— За дело — всегда было разрешено, — обрезает Жанна. — У мальчика есть железное доказательство — память Воронова. Никакие инстанции к нему не смогут привязаться. Воронов первый начал эту жалкую партию и поплатился за свою глупость.

Павел теребит салфетку на столе, но ему приходится сдаться. А я немного расслабляюсь. С претензиями по поводу Воронова разобрались. Посмотрим, что будет дальше.

А дальше ужин проходит в тишине. Барон и баронесса оба на меня посматривают: один — гневно, другая с веселыми искрами в глазах. Настя сидит тихой мышкой. Наконец по окончанию трапезы Жанна поднимается из-за стола. Соответственно, нам с бароном тоже приходится вскочить, хоть Павел в это время и прихлебывал клюквенный морс.

— Спаситель, пойдем со мной, — бросает Жанна и, не дожидаясь моего ответа, шагает в коридор.