ГД. Книга 5 (СИ)

Еще никогда в жизни мне не было так стыдно. Горело все — лицо, руки, плечи… злополучная грудь. Я не знала, как жить после этого, как смотреть в зеркало, как посмотреть в глаза миссис Макстон, и самое главное — как после такого, общаться с лордом Арнелом, который в отличие от меня, в момент, когда я безвольно и даже упоенно предавалась распутству, прекрасно знал, что делаю я это по собственной воле и желанию. Господи, какой стыд!

Сирена за стенами охотничьего домика стихла, но я испытывала жгучее желание вновь использовать магию, чтобы среагировавшая на нее сигнальная магия поместья, вынудила лорда Арнела потратить еще немного времени на разбирательства с нею.

И когда дверь с тихим скрипом открылась, я среагировала истерически, воскликнув:

— Illuminate!

В домике мгновенно стало светло.

За пределами дома — шумно, и сирена выла неимоверно. И мне было очень стыдно за эту выходку. Безумно, до глубины души, действительно стыдно, но как только хозяин поместья усмирил сигнальную систему, я, едва слышно, прошептала:

— Luceat!

На этот раз вой сирены продолжался недолго, и оборвался слишком резко. Кажется… всю систему просто деактивировали, во избежание. Что ж, не знаю, чего я добивалась, но добилась лишь того, что Арнел ворвался в домик с полным ярости возгласом:

— Мисс Ваерти!

Я сжалась в кресле, но мне бы хотелось, чтобы он выплеснул свою ярость. Накричал, психанул, назвал совершенно безголовой или что-либо еще, но… Дверь захлопнулась. Лорд Арнел решительно пересек пространство охотничьего домика, схватив кресло за подлокотники, развернул его к себе, присел передо мной, старательно прячущей взгляд, и произнес:

— Анабель, для меня ваша чувственность и страстность — это чудо. Неимоверное, невероятное, совершенно не предполагаемое, и потому действительно чудо. Не отбирайте его у меня, прошу вас.

Несколько секунд я молчала, затем тихо произнесла:

— Я не хочу видеть вас.

Секундная пауза и тихое:

— Я знаю.

— И я вас ненавижу! — слова рвались сами, судорожно, довольно убого заменяя рыдания, которые мне пока еще удавалось сдерживать.

— Я… знаю, — совершенно серьезно произнес лорд Арнел.

И мне окончательно стало стыдно. За свое поведение, и за трусость взять ответственность за случившееся на себя. А ответственность была на мне. Целиком и полностью исключительно на мне.

— Простите меня за грубость, — слова дались нелегко.

Весьма нелегко.

Тяжело вздохнув, Арнел коснулся моей руки, затем поднес дрогнувшую ладонь к губам, нежно поцеловал и спокойно ответил:

— Анабель, я сейчас готов простить вам даже убийство, не говоря уже о словах, от которых гораздо больнее вам, чем мне. Потому что в отличие от вас, мисс Ваерти, я все прекрасно понимаю. Чаю?

Я подняла на него настороженный, недоуменный взгляд.

— Обычно, для успокоения миссис Макстон предлагает вам именно его, — улыбнувшись, пояснил дракон.

Обычно, у лорда Арнела глаза не настолько темные, словно их заволокло пеленой. А еще обычно, глава Вестернадана не настолько бледен, как сейчас. А так же, к очередной необычности можно отнести то, что мою руку он держал нежно и осторожно, а вот его левая рука сжимала подлокотник кресла с такой силой, что казалось сейчас мебель падет жертвой попытки дракона выглядеть сдержанно.

— Да вы в бешенстве, лорд Арнел, — со всей очевидностью констатировала я.

И улыбка исчезла с его губ.

— Да, — совершенно спокойно признал дракон.

— Злитесь на меня? — задав этот вопрос, себе я задала совершенно иной — к чему вообще продолжать этот разговор?!

Но было поздно, а лорд Арнел был предельно честен:

— Безумно.

Да, напрасно спросила. И я собиралась было уже прекращать происходящее, как вдруг Арнел задал крайне неожиданный вопрос:

— Анабель, вам приходилось когда-либо признаваться в своих чувствах?

Вопрос, от которого я впала в некоторое замешательство.

— Простите? — попросила уточнить.

И он уточнил:

— Вы когда-либо раньше испытывали чувства к мужчине?

Мне не понравилась формулировка "когда-либо раньше", она подразумевала, что я испытываю их сейчас.

— Я ведь могу ответить на этот вопрос и сам, — холодным тоном продолжил дракон, — и вы это знаете.

Сложив руки на груди, я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и поинтересовалась:

— Знаю ли я о том, что вы, нарушая все мыслимые и немыслимые законы этики и морали, вторглись в мои воспоминания? О да, это я знаю. Должна признать — это было незабываемо!

— В том смысле, что вы этого никогда не забудете? — тон дракона из холодного медленно, но неуклонно становился ледяным.

— Никогда, — абсолютно честно подтвердила я.

Вертикальный зрачок в глазах Арнела медленно сузился до тонкой черной полоски. Выглядело жутко, особенно если учесть, что я знала, в каких случаях органы зрения у драконов ведут себя столь характерным образом — когда дракон готовится к битве. У оборотней зрачок расширялся, заполняя всю радужку, у драконов — резко сужался.

— Настолько в бешенстве? — задумчиво произнесла я, и это вовсе не было вопросом. Так, наблюдение.

Дракон, странно усмехнувшись, спокойно ответил:

— Вожделение часто путают с агрессией.