Где Бог, когда я страдаю?

«…Со смертью каждого из нас не вырывают из книги соответствующую главу, но переводят ее на другой язык, и перевод тот лучше оригинала; так каждой главе суждено быть переведенной в свой черед; у Бога в услужении множество переводчиков: одни части переведены Старостью, другие — Болезнью, иные — Войной, а иные — Справедливостью, но на каждом переводе лежит рука Господа; и она сплетает вместе разрозненные листы для той Библиотеки, где каждая книга раскрыта навстречу другой: и подобно тому, как колокол, звонящий к началу службы, зовет не только священника, но и паству, этот колокол зовет всех нас: а для меня, кто по болезни своей стоит уже почти у самой двери, призыв его звучит громче, чем для других»[14].

За триста лет до Льюиса, назвавшего страдание мегафоном Бога, Донн по–своему высказал ту же мысль: только страдание способно прорвать наши естественные защиты и толщу повседневной суеты. «Боже, мне нужен Твой гром. Твоя музыка не спасет меня», — писал Донн. Колокольный звон стал для него предвестием грядущей смерти. Для умершего поминальный колокол — точка, знаменующая конец жизни. Для Донна колокольный звон обернулся вопросом, пронзившим все его естество: готов ли он к встрече с Богом?

Колокольный звон удивительным образом изменил ход мыслей Джона Донна. Гром страданий заставил его переосмыслить собственную жизнь, и то, что он увидел, стало для него откровением. «Я — человек, познавший страдание», — так сказал однажды Донн своей пастве. Но сейчас совершенно очевидно: периоды тяжких мучений служили его духовному обновлению. Испытания очищали от греха и закаляли характер. Бедность научила Донна уповать на Господа, истребила в нем ростки алчности. Неудачи и недоброжелатели помогли ему избавиться от суетных стремлений. Стало понятно: боль может обернуться благом.

Продолжая размышлять о своей жизни, Донн обратил взгляд на свое нынешнее положение. Может ли стать благом его недуг? Болезнь не давала возможности творить добрые дела, но она не ограничивала его в духовном плане. У Донна было много времени для молитвы: колокольный звон напомнил ему об умершем соседе, которому повезло меньше, чем ему, да и о других страдальцах Лондона. Появилась возможность научиться смирению, доверию к Богу, возрасти в благодарности и вере. Донн придумал своего рода игру: он представлял себе свою душу, которая поднявшись с постели, обходила комнату, в то время как тело оставалось бессильно распластанным на кровати. Он чувствовал, как укрепляется его дух.

Донн осознал, что, даже когда он немощен, жизнь его не бессмысленна. Все свои силы он направил в духовное русло: молитва, исповедь, духовный дневник — вот что занимало его теперь. Он перестал думать о себе и задумался о других.

Из книги Донна видно, как изменилось его отношение к страданию. Вначале он молился о том, чтобы Бог избавил его от боли. А потом — чтобы Бог обратил боль во благо, чтобы «научил его болезнью». Донн надеялся на исцеление — благо могло быть явлено и таким чудесным образом. Однако он твердо знал: даже если чуда не будет, Бог способен переплавить его в горниле страданий, сделать из дешевого металла чистое золото.

Глава 6 Что Бог пытается нам сказать?