Где будет труп

— А Алексис всегда всем намекал, что его рождение окружено тайной. Он воображает себя отпрыском русской аристократии. Думаю, первое письмо…

— Минутку, милорд. Как вы считаете, кто писал эти письма?

— Думаю, Мокэмб, а какой-нибудь его друг отправлял их из Варшавы. По-моему, Мокэмб — это мозг всего заговора. Он пишет первое письмо, несомненно, по-английски, без шифра, намекая на деятельность монархистов в России и грандиозное будущее Поля Алексиса. Алексису надо лишь подтвердить свое происхождение — но, разумеется, все следует держать в строгой тайне.

— Почему в тайне?

— Для поддержания романтической атмосферы. Алексис, бедняжка, заглатывает наживку вместе с крючком, леской и грузилом. Тут же пишет ответ и рассказывает так называемому Борису все, что знает или воображает о себе. С этого момента они, конечно, пользуются шифром — чтобы держать Алексиса в нужном расположении духа и чтобы ему было во что поиграть. Затем из кусочков семейного предания, рассказанных Алексисом, «Борис» (то есть Мокэмб) сочиняет подходящую генеалогическую фантазию, подгоняя ее к этим сведениям, и выдвигает блестящую идею заговора с целью посадить Алексиса на русский императорский трон. Тем временем Алексис читает книги по истории России и любезно помогает своему убийце поставить и зарядить капкан. В какой-то момент Борис сообщает, что все почти готово и развязка близится, и тогда Алексис не может удержаться от загадочных намеков и предсказаний своего грядущего триумфа.

— Минутку, — прервал Глейшер. — На мой взгляд, Мокэмбу проще всего было заставить Алексиса сообщить миссис Уэлдон, что он должен с ней расстаться, потому что поедет в Россию и станет царем. Так и цель была бы достигнута, и несчастного парня не пришлось бы укокошивать.

— Сомневаюсь, — возразил Уимзи. — Во-первых, подозреваю, что романтичная миссис Уэлдон в ответ на подобное сообщение принялась бы пополнять военный бюджет монархистов, что вряд ли понравилось бы господам Уэлдону и Мокэмбу. Во-вторых, если бы Алексис всерьез разорвал помолвку, что было бы потом? Не могут же они остаток жизни писать шифровки о воображаемых заговорах. Рано или поздно Алексис очнулся бы и понял, что план никто не собирается претворять в жизнь. Он бы рассказал все миссис Уэлдон, и, по всей вероятности, статус-кво был бы восстановлен. А если леди будет думать, что ее жених — некоронованный самодержец всероссийский, то устремится замуж с удвоенной силой. Нет, безопаснее было велеть Алексису держать все в полном секрете, а потом, когда придет время, убрать его окончательно и бесповоротно.

— Да, согласен.

— Переходим к Лейле Гарленд. Не вижу причин сомневаться в том, что Алексис нарочно сбагрил ее нашему самоуверенному юному другу да Сото, хотя, естественно, ни да Сото, ни она сама ни на секунду в это не поверят. Полагаю, Антуан все понял правильно; он, вероятно, немало повидал похожих историй. Если бы Лейле позволили хоть что-то узнать про фальшивый заговор, она стала бы очень опасна. Она обязательно бы проболталась, а именно этого они и не хотели. Надо помнить, что целью всей этой деятельности было инсценировать самоубийство. Молодые императоры не совершают самоубийств накануне успешных революций. Рассказать о заговоре Лейле — все равно что поведать всему миру. Значит, от Лейлы надо избавиться, ведь если они с Алексисом останутся близки, будет почти невозможно удержать ее в неведении.

— Похоже, юный Алексис был порядочным мерзавцем, — заметил инспектор Ампелти. — Сначала бросает девушку, потом водит за нос бедную старушку Уэлдон, притворно с ней обручившись, хотя жениться не собирается.

— Нет, — сказал Уимзи. — Вы не учли государственный взгляд на вещи. Государь в изгнании может позволить себе случайные привязанности, но когда придет время взойти на трон, все личные связи нужно принести в жертву общественному долгу. Обычную содержанку вроде Лейлы можно просто выгнать или передать с рук на руки. Человека, связь с которым более возвышенна, должно принести в жертву, но уже с церемониями. Мы не знаем и никогда не узнаем наверняка, как Алексис собирался поступить с миссис Уэлдон. По ее словам, он пытался подготовить ее к каким-то грандиозным и удивительным переменам в близком будущем, хотя она, конечно, истолковала все неправильно. Полагаю, что Алексис на самом-то деле хотел после отбытия в Варшаву написать ей письмо, рассказать, что с ним случилось, и пообещать место при императорском дворе. Все это сопровождалось бы ореолом романтики, благородства и самопожертвования — миссис Уэлдон, без сомнения, страшно бы понравилось. И еще: хотя до начала этой русской затеи Алексис мог крутить ею как хотел, он, судя по всему, всегда отказывался принимать от нее крупные денежные суммы. Что, безусловно, делает ему честь и показывает, что у него были инстинкты джентльмена, хоть, может, и не принца.

— Это правда, — согласился Глейшер. — Если б не этот заговор, он бы на ней женился.