Где будет труп

Сейчас Бантер много бы отдал за свой верный котелок. Он сделал, что мог, на бегу сменив кепи на шляпу и сунув руки в рукава тусклого пальто. Нет необходимости описывать путешествие по подземке, которое заняло целый час. В конце концов заяц и гончая, благополучно описав круг, чин чином вышли наверх на Пикадилли. Следующим пунктом стал «Корнер-хаус», где Шик сел в лифт.

В «Корнер-хаусе» три больших этажа, и на каждом из них два выхода. И все же садиться в один лифт с Шиком означало дразнить судьбу. Как сбитый с толку кот, упустивший мышь из-под носа, Бантер стоял и смотрел вслед возносящемуся лифту. Затем перешел к центральному прилавку и стал делать вид, будто исследует пирамиды пирогов и сластей, а сам зорко следил за дверями всех лифтов и двумя мраморными лестницами. Десять минут спустя он пришел к выводу, что Шик, вероятно, в самом деле хотел подкрепиться. Бантер побежал к ближайшей лестнице и стремглав бросился наверх. Не успел он достичь второго этажа, как вниз проехал лифт, и его охватила ужасная мысль, что этот лифт уносит прочь Шика. Не важно, жребий уже брошен. Он толчком распахнул дверь на втором этаже и стал медленно пробираться между тесно стоящих столиков.

Растерянные посетители в поисках свободного места — обычное для «Корнер-хауса» зрелище. Никто не обратил на Бантера внимания, пока он совершал круг по большому залу, убедившись в конце концов, что Шика среди присутствующих нет. Он вышел через дальнюю дверь, где подвергся расспросам, обслужили ли его. Ответив, что ищет друга, он взбежал на третий этаж.

Этот зал был точной копией первого, только вместо оркестра во фраках, игравшего «У моей канарейки синяки под глазами»[204], тут был женский оркестр в синих платьях, игравший фрагменты из «Гондольеров»[205]. Бантер медленно проталкивался сквозь толпу, но вдруг его бесстрастное сердце встрепенулось под уродливым жилетом синей саржи: он разглядел знакомую рыжеватую голову и сгорбленные плечи. Это был Шик — сидел за столом в компании трех пожилых женщин и мирно ел отбивную на гриле.

Бантер в отчаянии огляделся. Найти место поблизости показалось делом безнадежным, но наконец он заметил девушку, которая подкрашивалась и поправляла волосы: собирается уходить. Бантер метнулся к столику и занял освободившийся стул. Некоторое время ушло на то, чтобы поймать взгляд официантки и заказать кофе. К счастью, Шик, судя по всему, не слишком торопился доедать свою отбивную. Как только принесли кофе, Бантер попросил счет и терпеливо сидел, раскрыв перед собой незаменимую газету.

После паузы, показавшейся бесконечной, Шик наконец расправился с ланчем, посмотрел на часы, попросил счет и встал. В очереди на кассу Бантер был на четыре человека позади него и проскользнул в дверь как раз вовремя, чтобы увидеть рыжеватую голову, удаляющуюся вниз по лестнице. В этот счастливый момент приехал лифт. Бантер втиснулся в него и вылетел наружу на первом этаже гораздо раньше, чем спустилась его добыча. Он высмотрел Шика, снова взял след и спустя несколько минут бешеного лавирования в потоке машин очутился в кинотеатре на Хеймаркете, где купил билет в передние ряды.

Шик сел в третьем ряду (билеты по три шиллинга шесть пенсов). Бантер торопливо прошептал билетеру, что не хочет сидеть слишком близко к экрану, и сумел ввинтиться на место парой рядов дальше. Теперь он снова мог дышать. С его места была видна макушка Шика, четко очерченная на фоне светлого экрана. Игнорируя полную Любви и Страсти драму, которая в мерцании и механическом скрежете ползла от первого недоразумения к последнему поцелую, Бантер так сверлил глазами эту макушку, что по его щекам покатились слезы.

Фильм добрался до финала. Зажегся свет. Вдруг Шик быстро встал и протолкался к проходу. Бантер приготовился идти следом, но вместо ближайшего выхода Шик просто пересек проход и скрылся за незаметной шторой, над которой горела синяя надпись «джентльмены».

Бантер сел обратно и стал ждать. Джентльмены входили и выходили, но Шик все не показывался.

Бантера пронзил страх. Вдруг там есть выход через гардероб? Свет потускнел и погас, началась комедия. Бантер поднялся, отдавил ноги трем смешливым девушкам и одному раздражительному старику и тихонько пошел вниз по проходу.

В ту же минуту штора под надписью «джентльмены» отдернулась, и из-за нее вышел мужчина. Он шел в мягком густом полумраке, Бантер впился в него глазами, но острый выступ на силуэте подсказал ему, что этот мужчина бородат. Он миновал Бантера, бормоча извинения, и пошел вверх по проходу. Бантер продолжил спускаться, но, повинуясь какому-то наитию, у самой шторы повернулся и посмотрел назад.

Он увидел спину бородача, вдруг выхваченную потоком голубого дневного света, льющегося из двери, и вспомнил, как Уимзи сказал однажды: «Любой дурак может замаскировать лицо, но замаскировать спину может только гений». Он пять дней гонялся за этой спиной по всему Лондону и выучил каждую ее линию. Спустя мгновение он уже несся по проходу и из дверей на улицу. С бородой или без — это был его клиент.