Где будет труп

— Пешком по краю моря, а откуда — да откуда хотите. Что до времени, то могу только предположить, что это произошло, пока вы, дитя мое, дремали над «Тристрамом Шенди». И думаю, что он пришел со стороны Уилверкомба, иначе бы увидел вас. Вряд ли он рискнул бы совершить убийство, точно зная, что в нескольких ярдах от него кто-то лежит.

— Все равно с его стороны было крайне легкомысленно не осмотреть окрестные скалы.

— Ваша правда, и все же он этого не сделал. Итак, он убивает Алексиса, и мы знаем, что это могло случиться только в два часа. Так что он должен был прийти к Утюгу между часом тридцатью и двумя или, может быть, между часом и двумя. Если вы закусывали и читали в укромном уголке, то, скорее всего, не увидели и не услышали, как он подходил. Он не мог прийти раньше часа, потому что в это время вы оглядели берег и точно помните, что с утесов не было видно ни единой души.

— Совершенно верно.

— Хорошо. Он совершает убийство. Старина Алексис при виде бритвы издает крик. И вы просыпаетесь. Вы не крикнули в ответ?

— Нет.

— Запели, быть может?

— Нет.

— Или забегали туда-сюда, оглашая воздух мелодичным девичьим смехом?

— Нет. Я и правда через несколько минут пробежала туда-сюда, но не шумела.

— Интересно, почему убийца не отправился домой сразу. Тогда бы вы его увидели. Дайте подумать. А, я забыл про документы! Ему нужны были документы!

— Какие документы?

— Ну, я не поручусь, что это были именно они. Возможно, это был бриллиант магараджи или что-нибудь еще. Конечно же ему нужна была какая-то вещь с трупа. Он склонился над своей жертвой и тут как раз услышал, как вы скачете по гальке. Над водой звуки разносятся далеко. Злодей в панике замирает, но шаги приближаются, и он поспешно спускается со скалы и прячется за ней.

— Прямо в одежде?

— Про это я забыл. Вид у него потом был бы слегка подмоченный, да? Нет. Без одежды. Он ее оставил там, откуда начал свой путь по воде. Возможно, на нем был купальный костюм. Тогда всякий, кому он попался бы на глаза, принял бы его за безобидного купальщика, бредущего себе в прибое.

— А бритву он положил в карман означенного костюма?

— Нет, он держал ее в руке. Или повесил на шею. Не задавайте глупых вопросов. Стоя в той маленькой нише, он дождался, пока вы уйдете, а потом поспешил обратно вдоль берега…

— Только не в сторону Уилверкомба.

— Чтоб его! Разумеется, вы бы его увидели. Если только он не жался к скалам. Наступал прилив, и следы на песке его уже не должны были волновать. Он вполне мог так сделать. Потом он поднялся по скалам там же, где раньше спустился, пошел по дороге на Уилверкомб, в какой-то момент повернул и на обратном пути повстречал вас. Как вам?

— Очень убедительно.

— Чем дальше, тем больше мне это нравится. Здорово, если окажется, что Шик — это Перкинс. Но, слушайте, у нас же не решен вопрос с кривобокостью и горбом. Что же, Перкинс был строен как ивовый прут?

— Ни в коем случае. Но и сгорбленным я его не назвала бы. Скорее нескладным и сутулым. За спиной у него был рюкзак, а еще он прихрамывал — сказал, что натер ногу.

— Так очень удобно скрывать кособокость. Когда хромаешь, всегда слегка горбишься на эту сторону. Шик-Перкинс — вот кто нам нужен. Надо поскорее направить полицию по его следу, только я страшно проголодался. Который час? Ба, уже четыре! Я быстро съезжу на машине, телефонирую Глейшеру и вернусь. Не вижу причин отказываться от пикника, будь тут хоть тысяча убийц.

Глава X Свидетельствует инспектор полиции

Вся жизнь моя зависит от скупца,

Который в тайный час своим дукатам

Коленопреклоненный служит мессу,

Пред желтым дьяволом простершись ниц.

«Трагедия невесты»[76]

Понедельник, 22 июня

— Что хотите говорите, милорд, и я готов признать, что суперинтендант в чем-то разделяет вашу точку зрения, но при всем при том это самоубийство, — сказал инспектор Ампелти. — Будь я азартным человеком, побился бы с вами об заклад. Выследить этого Шика будет невредно, потому что именно у него Алексис, как видно, взял бритву, если только ее происхождение определено правильно. Но по мне — никаких сомнений, что бедняга, уходя в четверг из дому, возвращаться не собирался. Только взглянуть на его комнату. Все подчистил, счета оплатил, бумаги сжег в камине — будто со всеми попрощался и ручкой помахал.

— Он взял с собой ключ от комнаты? — спросил Уимзи.

— Взял. Но это ничего не значит. Ключ всегда носят в кармане, он просто забыл его выложить. Но все остальное уничтожил подчистую. Просто удивительно. Даже конверта не оставил. Прямо-таки погребальный костер там устроил. Ни фотографии, ни строчки — ничего, что подсказало бы, кто он и откуда взялся. Ни соринки.

— Не удастся ли что-нибудь найти в пепле?