Где будет труп

— Я же говорил, что вовсе ни при чем.

— Точно. Кстати, когда именно вы уехали в пятницу?

— В восемь утра.

— Что-то рано.

— Тут больше нечего было делать.

— Почему?

— Ну Алексис-то был мертв?

— А откуда вы знали?

Генри от души расхохотался.

— Думали, на этот раз прижучили, ага? Я знал, потому что мне сказали. В четверг вечером зашел в «Перья», и там, конечно, все слышали, что на берегу нашли мертвеца. Зашел и местный бобби, он в Дарли не живет, но время от времени наведывается на велосипеде. Он по каким-то делам был в Уилверкомбе. Рассказал нам, что у полиции есть фото трупа. Они его уже проявили и опознали на нем парня из «Гранд-отеля» по имени Алексис. Спросите бобби, он подтвердит. Вот я и решил, что пора сматываться домой, ведь мать будет ждать соболезнований именно оттуда. Ну как вам, а?

— Исчерпывающе, — сказал Уимзи.

Он оставил Генри Уэлдона и направился в полицейский участок.

— Железное, неопровержимое, — бормотал он под нос. — Но зачем он солгал про лошадь? Если она бегала на свободе, он должен был ее видеть. Разве что она сбежала уже после восьми утра. А почему бы и нет? Железное, железное — и это чертовски подозрительно!

Глава XX Свидетельствует леди за рулем

Сударыня, мы незнакомы.

Но та, кого я знал когда-то,
Была на вас похожа.

«Трагедия невесты»

Четверг, 25 июня

Услышав о том, что Хэвиленд Мартин нашелся, суперинтендант и инспектор, похоже, больше удивились, чем обрадовались. Они чувствовали, что любители их обставили, хотя дело, как оба поспешили указать, осталось столь же запутанным или даже запуталось еще сильнее. Но только если считать его убийством. С другой стороны, открывшиеся факты некоторым образом свидетельствовали в пользу самоубийства, правда, лишь от противного. На месте зловещего Мартина, который мог оказаться кем угодно, теперь был всем знакомый мистер Генри Уэлдон. Правда, стало ясно, что у Генри Уэлдона была очень веская причина желать, чтобы Поль Алексис исчез.

Но он вполне правдоподобно объяснил свое присутствие в Дарли, хоть и выглядел при этом дураком. И было абсолютно очевидно, что оказаться в два часа на Утюге он никак не мог. Кроме того, тот факт, что он уже пять лет известен как Хэвиленд Мартин в очках с темными стеклами, сделал его последний маскарад практически бессмысленным. Мартин был придуман не для сиюминутных нужд, и раз он уже существовал, было естественно использовать его для слежки за матерью.

Основные моменты истории Уэлдона легко поддавались проверке. Чек за воротнички был датирован 18-м июня, и не было похоже, что дату подчистили. В магазине это подтвердили и сообщили также, что чек был выписан в числе последних шести, выданных в тот день. В четверг был короткий день, магазин закрывался в час — понятно, что покупка совершена незадолго до этого времени.

Следующим по степени важности было, вероятно, свидетельство полицейского из Дарли. Его без труда нашли и допросили. Он подтвердил, что Уэлдон говорит правду. Тем вечером, около девяти, он заехал в Уилверкомб к невесте (не будучи при исполнении) и встретил тамошнего полицейского, Ренни, у входа в «Гранд-отель». На вопрос, нет ли новостей о найденном на Утюге трупе, Ренни сказал, что его опознали. Ренни это подтвердил, никаких причин сомневаться не было: фотографии проявили и напечатали уже через час после того, как пленка оказалась в полицейском участке, а отели полиция проверяет в первую очередь; погибшего опознали незадолго до девяти, а Ренни был на дежурстве и вместе с инспектором Ампелти допрашивал управляющего отелем. Далее констебль из Дарли подтвердил, что упомянул об опознании в баре «Трех перьев». В бар он зашел по уважительной причине, перед самым закрытием, в поисках человека, подозреваемого в каком-то мелком нарушении. Он ясно помнит, что «Мартин» был там. Обоих констеблей отчитали за длинный язык, но факт оставался фактом — Уэлдон вечером слышал о том, что труп опознан.

— Итак, что у нас осталось? — осведомился суперинтендант Глейшер.

Уимзи покачал головой:

— Немного, но все же кое-что. Во-первых, Уэлдон что-то знает о той лошади, я готов поклясться. Он заколебался, когда я спросил, не видел ли он чего-то или кого-то, человека или животное. Я почти уверен, что он решал — сказать «нет» или что-нибудь выдумать. Во-вторых, сама история слишком шаткая. С этим его драгоценным расследованием и ребенок бы лучше справился. Почему он дважды ездил в Уилверкомб и дважды возвращался, так ничего и не сделав? В-третьих, его история слишком гладкая и битком набита точными указаниями времени. Зачем это надо, если ты не готовишь себе алиби? В-четвертых, в самый критический момент его якобы видел неизвестный, желавший узнать, который час. Какого черта человек, который только что был в деревне, полной народу и часов, спускается по Хинкс-лейн и спрашивает время у случайного туриста? Незнакомец с вопросом «который час?» — обычный прием при фабрикации алиби. Все это слишком продуманно и сомнительно — вы как считаете?