Где бы ты ни был, назад не смотри (СИ)

Его товарищ стоит на месте, как вкопанный, и вся его фигура напряжена настолько, что кажется, будто он вот-вот взорвётся. У Леви такое лицо, словно его окатили ледяной водой, а затем ещё и кипятком. Казалось бы, куда ещё удивляться? Да он каждый день, если захочет, может наблюдать такую картину на улицах Подземного города. И всё равно каждый раз его будто окунают с головой в дерьмо, в котором он и сам когда-то жил, благо, на пути попался Кенни и хоть чему-то его научил.

Леви всегда остро реагирует на то, что напоминает ему последние недели в борделе. Вонь, пустой желудок, пьяные крики мужиков… и крысиный писк по углам комнаты. Когда Кушель умерла, ему казалось, что весь мир оставил его. Эти дети, сидящие и лежащие тут, на голой земле, для него как адские стрелы, от которых ему уже не увернуться.

Как же он ненавидит этот мир. Он даже ненавидит людей, которых в глаза прежде не видел, но он убил бы их всех, не задумываясь — всех тех людей, которые заставляют этих ребят страдать. О них забыли, их бросили тут гнить после недавней эпидемии… А идиоты из военной полиции сидят по трактирам да на пропускном пункте дурью маются.

От злости и обиды у него скрипят зубы.

Крысы… — проносится в голове одно единственное слово.

— У меня нет воды, — шепчет Леви, затем оборачивается к Изабель, припоминая, что у неё в сумке есть припасы.

Она, прижимая к груди руки, с трясущимися губами и влажными глазами, тупо мотает головой.

— Изабель! — рявкает Леви, но она лишь делает шаг назад.

— Я н-не могу… Я не могу на эт-то смотреть! — она скидывает с себя сумку и, рыдая, бросается назад, к забору. Через пару мгновений её друзья видят, как Изабель взлетает на УПМ и скрывается за ближайшим зданием.

— Изабель! Да что с ней?!

Фарлан вскакивает, намереваясь кинуться следом, но вдруг видит, как Леви берёт из брошенной сумки полупустую флягу и еду — два яблока и чуть чёрствую булку — затем подходит к каждому из детей, пытаясь их накормить. Один мальчик, лежащий на земле, медленно садится и, когда Леви подносит к его губам флягу, а после нежно треплет по спутанной копне рыжих волос рукой, пытается улыбнуться.

Фарлан, как никогда, ощущает себя беспомощным. А он просто ненавидит себя такого. И сегодня он в который раз убеждается, что его товарищ — удивительный и чудовищно чувствительный человек. Леви чуть не каждый день заставляет их с Изабель прибираться в убежище, а в это самое мгновение совершенно не брезгует прикасаться к ребёнку, на которого даже местные крысы не позарятся.

Очередь доходит до пятого мальчика: он сидит, прислонясь к стене спиной, подтянув колени и низко опустив и спрятав голову, так что он похож, скорее, на обтянутую тканью горстку костей с грязной шевелюрой то ли каштановых, то ли чёрных волос. Перед тем, как потрясти его за плечо, Леви медлит, и Фарлан догадывается, почему.

Не нужно было им сюда лезть. Леви ещё не скоро забудет этот кошмар, напомнивший его самого много лет назад.

— Проснись, ну же. Просыпайся, мелкий, — Леви слегка треплет ребёнка за руку, но тот не двигается.

— Наверное, он умер, — произносит тихим голосом другой мальчишка. — Он сидит так уже долго.

Фарлан прижимает руку ко рту, а Леви вскакивает на ноги, затем делает какое-то нервное движение плечами. Его товарищ наблюдает, как он мечется тут, перед этими детьми, будто загнанный в угол зверь. Его губы шевелятся, но Фарлан ни слова не слышит. Он и так знает, что Леви, на чём свет стоит, проклинает сейчас всех и вся.

— Это не мальчик… — хрипит кто-то из беспризорных.

Фарлан еле проглатывает ком в горле:

— Что?

— Это. Не. Мальчик. — Мелкая девчушка лет шести чешет свою щёку тонким пальцем. — У неё сестрёнка и мама умерли недавно, и она перестала разговаривать. Мы предлагали ей съесть ту дохлую крысу, но она уже не шевелилась…

После этих слов Чёрчу страшно смотреть Леви в лицо. Ох, как же часто он видел у него это выражение! Наверное, если бы дьявол на самом деле существовал, это было бы его лицо…

Где-то вдалеке неожиданно раздаётся свист, и становятся всё отчётливей слышны злые голоса.

— Тц, только не теперь! — Леви бегло осматривает детей.

— Надеюсь, с Изабель всё хорошо. А если нет… Чёрт, Леви! Надо быстрее валить отсюда и найти её!

Но товарищ его словно не слышит. Он встаёт на колено перед неподвижной девочкой и пытается нащупать у неё пульс. Откуда-то с северной улицы снова слышится свист. Фарлан поропит Леви и обещает, что они вернутся сюда завтра, а сейчас им нужно уходить.

— Живая! — Леви убирает пальцы с шеи ребёнка и оборачивается. — Она ещё жива! Фарлан!

— Ты серьёзно? Да нет у нас времени, пойми! Я тоже хочу им помочь, поверь мне, но если не уйдём сейчас, придётся ввязываться в драку!

— Тц…

Леви думает, думает, пока гул голосов военной полиции не становится пугающе близко.

— Эй, пацан! Как тебя зовут? — спрашивает он, наконец, у одного мальчишки.

— Ян.

— Что там у тебя? Больная нога?

— Ага…

— Идти можешь?

— Не могу, сэр.

Леви ругается вслух и снова вскакивает на ноги. Его тяжёлый измученный взгляд встречается с глазами Фарлана. Тот встревожен не на шутку и уже топчется на месте.