Где кот идет 3. Упругая вселенная

– Бить тревогу пока рано, – успокоил я Мамочку. – Три кило можно смело скинуть на пельмени. Остаётся всего сто сорок. Но почему без одежды? Ты раздевался прямо у памятника великому поэту?

– Что тут такого, – Мамаев пожал плечами. – Весы были медицинские. Разве ты не раздеваешься на приеме у сексопатолога? Кстати, к вопросу о здоровье. Я тут немного еды притаранил. Чтобы твой ишиас не усложнился глубокой дистрофией.

Расстелив на столе салфетку, Мамочка начал доставать из пакета свежий белый хлеб, сыр, копченую колбасу и другие продукты, которыми обычно питаются люди.

– Ма… Руслан, ты знаешь, как это называется? – запротестовал я, увидев появившийся на свет порядочный кусок лососины, отливающей розовым жемчугом.

– Знаю, – подтвердил Мамочка, ставя на стол две бутылки пива «Экспресс». – Дача взятки должностному лицу. Только учти, сейчас половина первого и ты, можно сказать, уже не при исполнении. Не волнуйся, все в порядке, – успокоил он, открывая пиво. – Я командировочные получил. Завтра повезу учебную группу на практику. Договор уже подписан, но ребят еще надо разместить. Прикрепить к столовой, раскидать по наставникам и все такое. Дело хлопотное. Обратно смогу выбраться через неделю, не раньше. Вот Сергею передачу собрал. Он вишневого компоту просил. Заодно и нам харч прихватил. Давно мы с тобой не сидели, как белые люди.

– Ты даже в больницу успел слетать? – удивился я. – Как он там?

– Нормально, – сказал Мамочка, ловко нарезая колбасу. – Гипс уже сняли, но ходит пока с тростью. Волнуется, конечно, но виду не подает. Он тебя сразу вспомнил.

– Вот как? – удивился я.

– Точно, – заверил меня Мамаев. – Память у него, как у слона. На работе у себя Сергей любую методику измерений выдает, как из пушки. Ходячий руководящий документ. Испытатели с ним кучу времени экономят. К примеру, раньше, на испытаниях новой техники, силовые цилиндры переключали вручную, а для памяти ставили галочки. Представляешь, каково было оператору целую смену щелкать тумблером и считать циклы? А он за два дня слепил в коробке из-под сгоревшего тестера программирующий пульт, причем со счетчиком. Теперь цилиндры переключаются сами, а счетчик показывает, сколько циклов наработано. Автоматика, святое дело. Ну-c, приступим, пожалуй! Поначалу – пивка для рывка?

– Погоди, – взмолился я. – Дай хотя бы руки помыть.

– Больше грязи – толще морда, – назидательно поднял палец Мамаев. – Не геолог, сразу видно. Ладно уж, иди, – сжалился он.

Это были его последние слова. Я вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Направо в конце коридора находился мужской туалет, прокуренный до кирпичей не одни поколением газетчиков. Во время обеденного перерыва он обычно пустовал. Но сегодня здесь обитали два незнакомца явно не местного вида. Один из них, высокий загорелый брюнет лет двадцати пяти, курил импортную сигарету с угольным фильтром и смотрел в окно, прислушиваясь к неторопливой речи коренастого седеющего шатена с профессорской бородой на бледном лице.

– Как вы не понимаете, – рокотал, упирая на «а», бородач хорошо поставленным баритоном, – Что сезон охоты на уток пока еще не открыт. Это вам, Гарри Иосифович, не Кавказ.

– При чем тут Кавказ? – возразил брюнет, в голосе которого проскальзывал слабый южный акцент, полустёртый постоянным пребыванием в России. – Вы, Алексей Алексеевич, что-то путаете. Утка птица болотная, а в горах болот не бывает.

Москвичи, подумал я. Приехали в командировку. Ну-ну. Взяв кусок мыла, я начал сосредоточенно мыть руки. Брюнет загасил сигарету под краном и забросил окурок в мусорный бачок. Москвичи деликатно отошли в сторону.

– Я бы не утверждал так категорично, – продолжил Алексей Алексеевич. – Взять хотя бы Урал. Горы, но и болот там предостаточно. А где болота, там и утки.

– Какие же это горы? – обиделся кавказец. – Одно название. Да по этим горам любой из диверов без страховки пройдет. И уток заодно настреляет.

Дались им эти утки, подумал я, вытирая руки полотенцем. Стоят, лясы точат. Перекурили, могли бы и делом заняться. Кто такие «диверы»? Где-то я уже слышал это слово. Или дайверы?

– Не торопитесь с выводами, коллега, – засмеялся бородач. – На Урале есть такие пики, что даже ваши индейцы не рискнут лезть без снаряжения. Вот, Пётр Евгеньевич не даст соврать. В прошлом году он все дикие места на Урале объездил.

Я насторожился. Так вот для чего эти типы ходили в первый отдел. Наводили справки обо мне. А зачем? У нас вроде бы уже гласность и прочая демократия. Кто они такие и что им нужно от меня?

– Господин Белов, прошу прощения, – наклонил голову бородач. – Официально мы не знакомы. Хотя заочно кое-что мы уже знаем друг о друге. Разрешите представиться: Алексей Алексеевич, профессор теоретической физики, – он снял шляпу и поклонился.

«Господин», мелькнуло у меня в голове. Значит, он не из органов. Чекист не стал бы так выражаться. Тогда откуда ему известно моё отчество?

– Очень приятно, – сдержанно сказал я. – Гарри Иосифович, вы тоже физик?